Игра теней

У Тропининых была традиция — после рабочей недели в пятницу вечером собираться в столовой за непременной чашкой ароматного чая. Эта церемония была возведена в ранг священнодействия. Алла Васильевна готовила самовар. И хотя он был электрический, но, по ее мнению, создавал особую атмосферу за столом. Доставались красивые чашки, варенья, что-нибудь из выпечки, а она у хозяйки всегда получалась и была одним из ее «ноу-хау». Алла Васильевна зажигала свечи с ароматом апельсина, который так любили все члены семьи, и начиналась неспешная беседа. В такие минуты время словно сбавляло обороты, давая возможность собравшимся насладиться общением друг с другом. Когда во время традиционного вечернего чаепития по каким-либо причинам отсутствовал Артем, речь шла о нем, о его успехах, напряженном графике, о том, что у него практически не остается времени для личной жизни.

— Представь себе, Тарас, он до сих пор не забыл ту девушку, с которой познакомился на свадьбе Пырьева, — вскоре после разговора с Артемом сказала она мужу за чаем.

— С чего ты взяла?

— У него ни с кем не было серьезных отношений вот уже больше четырех лет. Она не выходит у него из головы. Артем даже провожать Олега на вокзал не поехал, потому что знал — она будет там. Это какой-то кошмар, — с дрожью в голосе заключила Алла Васильевна.

— Не утрируй, Аллочка. Хотя. Кажется, он решил проститься с Пырьевыми, заскочив к ним домой накануне отъезда? Да, да, припоминаю. Мне тогда это показалось очень странным, но Артем сказал, что у него скопилось много работы, и он не сможет выбрать другого времени, — поставив чашку с чаем на маленький столик, медленно произнес Тарас Викторович. — Потвоему, он не поехал на вокзал по другой причине?

— Конечно, я уверена, он не захотел встречаться там с Дашей. Она давно вышла замуж и живет себе, даже не предполагая, как повлияла на будущее моего сына. Мерзавка!

— Ну зачем ты так? — Тарас Викторович укоризненно посмотрел на жену. — Ты не знаешь, почему так случилось. И вообще, дорогуша, это для тебя Артем — идеальный выбор, а у девушки были свои взгляды на жизнь.

— Защищаешь ее? А впрочем… Сердцу не прикажешь, здесь ты прав. Мне просто очень обидно за Артемку. Знаешь, мне рассказали, что сейчас он встречается с какой-то замужней женщиной, которая на много лет старше его, — грустно сказала Алла Васильевна.

— Ну, он, в конце концов, мужчина.

— Наверняка у нее есть дети, — вздохнула Тропинина. — Не хватало еще воспитывать чужих отпрысков.

— Алла, мы сегодня говорим не о том, о чем нужно, ты не находишь? — наливая еще заварки в чашку, заметил Тарас Викторович. Как человек науки, он высказывался обычно четко и кратко. — Меня, например, больше волнует другой аспект.

— Интересно, какой?

— Скажу банальную, но очень емкую фразу. Чтобы он, наконец, нашел свою вторую половину. Только его, понимаешь? Вот я в свое время увидел тебя и понял, что ты — та самая, — улыбнулся Тарас Викторович. — Важно, чтобы и Артем получил именно такую подругу жизни.

Алла Васильевна долила заварки, чуть не перелив через край, потому что мысли ее витали далеко от стола. Она вспомнила давний разговор с сыном, когда он, совершенно отчаявшись завоевать Дашу, грустно сказал: «Если бы ты только видела ее глаза. Даша первая и настоящая. Она так нужна мне!» Артему не повезло. Первое сильное чувство оказалось безответным. В его жизни не было Даши, она не пожелала занять достойное место рядом с ним. А у него никак не получалось увидеть в другой то, что так поразило его в Даше. Да он и не пытается. Он страдает, и именно отсюда это рвение в работе.

— Ты что, Аллочка? — Тарас Викторович уже в который раз обращался к жене, а она не отвечала. Ее глаза задумчиво смотрели куда-то поверх его головы, а рука все еще размешивала сахар в чашке. — Аллочка, очнись.

— Да? Извини, — выдохнула она и виновато улыбнулась.

— Ты не изводи себя. Артем обязательно встретит ту, которая нужна ему.

— Ты так уверенно говоришь, мне бы твое спокойствие. Знаешь, с тех пор, как я вышла на пенсию, все мои мысли только о его будущем. Не то чтобы я раньше не думала об этом, но сейчас — это просто не дает мне покоя. Меня больше ничего не волнует. Я смотрю на него, и мне страшно. Вдруг он останется один?

— Ты то чужих детей боишься воспитывать, то одиночество сыну пророчишь, — Тарас Васильевич недовольно заерзал на стуле. — Перестань. Наш сын стал на ноги. Именно теперь он, как настоящий мужчина, серьезно подойдет к вопросу о семье, детях. Он созревает для этого, понимаешь? Кто-то еще в институте женится, бездумно возлагает на себя заботы, а потом не выдерживает ответственности. Наш сын не такой. Почему я должен каждый раз тебя успокаивать? Оставь глупости, хорошо?

— Хорошо.

— Обещай не трогать его и не нервничать, — твердо произнес Тропинин-старший.

— Обещаю.

— Смотри, мы договорились.