Игра теней

– Это кого? Костьку-то? Раскулачить? Да он сызмальства в райкомах сидел секретарем… Да и грамотный, на кривом мерине не объедешь.

– А вы за кого? – спрашиваю редактора.

– Я… Да все за них проголосуют.

– Почему?

– При них порядок был. Надоело людям безвластие-то…

– Это при Горбатом – порядок?

– А ты его к коммунистам не причисляй. Предатель он. Оборотень. Одно слово – Мишка-меченый. И вся его клика – такая же. Вы ж там на Москве сидите, не знаете, что ли? – Игнатьич смотрит на меня пытливо, внимательно. Такое ощущение, что для того, чтобы протрезветь окончательно, ему не хватает грамм ста…

– В смысле?

– Одна там шайка-лейка. Масоны. Решили нас под себя поработить, вот и поработили. Выбираться теперь надо.

– Кто о чем, а вшивый о бане, – комментирует Карповна.

– Да? Еще предки наши говорили: попасть в кабалу, А что такое кабала? Это и есть ихнее жидомасонское учение. – Игнатьич наливает себе лафитник и дергает одним махом. – Ты посмотри в телевизор: только и есть, что Хейфицы, Крамеры и прочие… И все комментируют, и как нужно – выворачивают. И в правительстве, и вокруг Президента – они же вьются! Сначала Америку под себя подгребли, теперь – нас хотят!

– Что, в Америке тоже масоны?

– А то как же! «Права человека» – это и есть права евреев. А мы для них не люди, а так, гои… Сейчас умные люди много про это книжек пишут, а власти наши – что? Молчок! Заодно потому что! Ты герб американский видел?

– Обязательно.

– Ну?.. – Игнатьич смотрит на меня настойчиво и требовательно.

– В смысле?..

– Какой он?

– Орел. С двумя лапами и одной головой.

– А над головой у него что?

Честно говоря, не помню я, что у американского орла над головой. Но уж точно не шапка Мономаха.

– Наверное, звездочки. По числу штатов.

– Да-а? Э-эх вы, сидите там на Москве, всякую глупость в газетах пропечатываете… – Главред долил остатки водки и снова выпил. – Может, еще за бутылочкой?…

Ларин тихо улыбнулся, достал из сумки очередную емкость. Чай – он и есть чай.

– Вот это по-нашему… – Главред задумчиво пережевал корочку хлеба. И выдал:

– Звезда Давида у него там. Шестиконечная. Уразумели?

– Где?

– Да над башкой у этого орла американского.

– Ну и что? Одни любят арбуз, другие – свиной хрящик. Была бы у этой птички над головой пятиконечная – нам что, жить бы легче стало?

– Да ты не понимаешь!.. – Игнатьич машет рукой в сердцах. – Просто если вы там не понимаете, то чего уж остальным… Или – боитесь?

– Кого?

– Сионистов, кого же еще! Они ж сейчас везде расселись – и в валютных фондах разных, и в правительстве… Распродают Россию-то! И ООН эта хваленая – ни гугу… Как сербов православных бомбить – нате вам пожалуйста, как по Багдаду – тоже, с дорогой душой, потому как мусульмане и арабы всякие – евреям главные враги и есть! А наши сидят, ручонками разводют: общечеловеческие ценности – то, общечеловеческие ценности – се…

– ООН как раз признала сионизм формой расизма и расовой дискриминации.

– Да ну?

– Ага. Двадцать лет назад, в семьдесят пятом, на тридцатой сессии Генассамблеи.

– Ну… Это они нарочно. Для отвода глаз. Я думаю, и войну в Чечне они затеяли…

– Да? А зачем?

– Да чтоб с мусульманами нас, значит, рассорить. Вот Хусейн – завсегда за нас был… Вообще от евреев – вред один в мире. ГУЛАГ нам создали тут – раз. Как Сталин за них взялся, так его отравили – два. Сейчас нас поразвалили – три.

Чтобы тащить, значит, все было сподручнее… А этот рыжий… прихватизатор…

Знай, все им за бесценок распродает… У нас тут трех парней посадили – ящик водки по пьянке из магазина уволокли, а этого разве посадит кто? Все – одной масти…

– Олег Владимирович, а что на Москве-то слышно, когда ту войну-то чеченскую прикончат, а? – спрашивает Карповна.

Пожимаю плечами…

– Да концы, известное дело, все в Москве схоронены. А то в Тель-Авиве да и в Вашингтоне том – не дознаться. Ничего, люди все видют, не без глаз.

Проголосуют, – горячится Игнатьич.

– За Жилиновского?

– А за кого же еще! Этот за русских стоит! При нем порядок будет, уж точно!

– Хм… Так ты вроде против евреев, а Жилиновский – …юрист, по отцу-то…

– А у них это не в счет! Вот если б мать была… А мать у него – русская! А как думаете, ребятки, вылезет Россия-то?

– Как Бог даст.

– На Бога надейся и сам не плошай!

– Это – как водится.

– А я, стыдно сказать, уже и не верю ни во что… – вздыхает Надежда Карповна. – Хотя и иконки дома, еще от родителей, а… Недавно сестре троюродной, в Велереченске она живет, сына прислали из Чечни… Всю службу там отвоевал… Уж как она убивалась, пока служил – каждый денек в церковь ходила да свечки ставила… И уж ждала, ждала… Осенью уволить должны были, а все держали – менять некем… А тут – уже и документы все получил, да попросили последний раз в наряд, значит… Броневик ихний на мине подбило. Сережка, сын, значит, выскочил чего-то, тут его пулей и убило. Насмерть. В последний денек…

Осиротели родители… На похороны я ездила – «чеченцев» много пришло, проводить, значит… А тут – ветеран какой-то, с Отечественной, видно, на могилку к кому пришел проведать… Подошел к ребяткам-то, спрашивает одного:

«А что, сынок, страшная война в той Чечне?»