Игра ценой в жизнь (СИ)

Ехали они медленно, так как находились под воздействием алкоголя. Эмили сидела за рулём машины Моны, а следом на своей ехала Спенсер. Несмотря на тёплый субботний вечер, пешеходов и машин на улице было мало. Не доехав до переезда метров 30, они остановились. Место это было пустынным. Узкая дорога пересекала железнодорожное полотно. Автоматические шлагбаумы были подняты. Вокруг – ни домов, ни людей, ни машин. Было очень тихо.

Спенсер и Эмили достали тело Моны из багажника и посадили за руль, пристегнув её ремнём безопасности. Эмили села на место пассажира, завела двигатель и включила скорость. Машина тронулась с места и тихонько поехала к железной дороге. Когда она выехала на пути, Филдс дёрнула «ручник» и выключила мотор. В этот момент шлагбаумы стали опускаться. Где-то вдалеке раздался гудок тепловоза.

-Эмили, давай быстрее!

Девчонки прыгнули в машину Спенсер, и та рванула с места обратно в Роузвуд. Они не знали, что в этот момент Мона пришла в себя.

У неё страшно болела голова, лицо было заляпано кровью. Всё вокруг казалось расплывчатым из-за разбитых очков. Девушка ничего не помнила. Почему она в машине? Она попала в аварию? Что это так резко гудит? И что за свет приближается к ней справа?

Спенсер и Эмили подъехали к дому Вандервол и помогли Арии и Ханне прибраться. На часах было уже половина третьего ночи, когда они закончили. Они тихо вышли из дома и поехали к Спенсер домой, так как лишь у неё дома никого не было. На заднем дворе в бочке они сожгли одежду, запачканную кровью, а золу сложили в мешок и выбросили. Уже стало светать, когда обманщицы легли спать.

Хотя какой к чёрту сон после таких событий? Ария тихо плакала в подушку. Эмили тупо уставилась в потолок и так пролежала несколько часов. Ханна всю ночь листала галерею в телефоне, просматривая совместные селфи с Моной. А Спенсер прокручивала в голове, всё ли они сделали правильно и что могут предъявить полицейские.

-Девочки, у меня плохие новости, - ближе к обеду приехала Мелисса Хастингс и разбудила школьниц. – Ваша одноклассница Мона…она погибла. Попала под поезд на машине. Сейчас это во всех новостях.

Старшая сестра Спенсер включила телевизор. Там как раз начинался очередной выпуск новостей.

«Сегодня ночью в штате Пенсильвания произошла серьёзная авария. В трёх милях к востоку от Роузвуда на железнодорожном переезде столкнулись автомобиль «Шевроле» и скоростной экспресс, следовавший по маршруту Детройт-Нью-Йорк. От удара машину отбросило на 80 метров, и она загорелась. 17-летняя девушка, сидевшая за рулём, погибла на месте. По словам машиниста, автомобиль стоял неподвижно на путях и водитель, ученица местной школы, не пыталась выбраться из него. Полиция рассматривает версию самоубийства как одну из основных».

Кажется, пронесло…

***

…В тот майский день стояла прекрасная погода. На небе ни облачка, листья на деревьях переливались изумрудной зеленью. Было тепло и прекрасно. Только для старшеклассниц Роузвудской школы этот день был серым и унылым, как будто на дворе стояла поздняя осень. В этот день хоронили Мону Вандервол.

В местной церкви проходила поминальная служба, на которую пришли десятки людей. У каждого на шее по гавайской традиции были леи [1]. Гроб Моны был закрытым. Проститься с дочерью приехал отец, Джозеф Алтидор. Он стоял поодаль в тёмных очках, скрывая слёзы. Её мама Леона непрерывно плакала. Обычно надменный Ноэль Кан молча смотрел куда-то в пустоту. На похороны пришёл и Лукас Готтесман, которого Мона называла «гермафродитом». Несмотря на насмешки, она ему нравилась, и он мечтал пригласить её на свидание. Не успел…

Ария, Спенсер, Ханна и Эмили молча сидели во втором ряду. Каждая была чернее грозовой тучи. Они знали слишком много и находиться здесь им было особенно тяжко. Но нельзя подавать виду. Расследование продолжается, и на службе присутствуют полицейские.

Выйдя из церкви, они посмотрели на большой портрет Моны, которая улыбалась им с фотографии. Такой они её и запомнят – красивой, неотразимой и загадочной.

Надпись на надгробии гласила: «Мона Вандервол. 1994 – 2011. Любимая дочь и преданный друг». Ниже была цитата из стихотворения Джона Китса [2] – любимого поэта покойной: «Последний из твоих поцелуев был самым сладким» [3]. После похорон к девушкам подошла миссис Вандервол.

-Девочки, стойте. Я знаю, вы были подругами Моны и я хочу вам кое-что подарить, - она извлекла из сумки несколько кукол – таких же, какие были в кукольном домике в отеле «Lost Woods». – Храните их на память о Моне.

Старшеклассницам стало не по себе. Знала бы Леона Вондервол, что они знают о смерти её дочери… Они вежливо попрощались и побрели по улицам ненавистного им города. Неожиданно одновременно у всех четырёх сработали мобильные телефоны. Всем пришло одинаковое сообщение.

«Вы свернули шею моей любимой кукле. Теперь я буду играть вами. Точнее, частями ваших тел. Игра продолжается, сучки. – Э».

Комментарий к Часть 8. Заметая следы