Игра в бары

– Считаете ли вы себя способным совершить убийство – в состоянии аффекта или защищаясь – безразлично, – но преднамеренное?

– Нет.

– Почему нет? Очень многие люди способны и не отрицают этого. Почему не способны вы?

– Из-за моего взгляда на жизнь.

– Как же вы на нее смотрите?

– С точки зрения полезности и бесполезности. Я бухгалтер, и, по-моему, в жизни самое главное – бухгалтерский учет. Именно поэтому мистер Идз повысил меня до должности секретаря и казначея корпорации. Он чувствовал мою хватку. У нас существует негласное правило: если дело рискованное, лучше за него вовсе не браться, независимо от того, какую пользу оно принесет в случае успеха. Таков наш основной закон, никогда не нарушаемый. Стоит, замыслив убийство, обратиться к нему – и что получится? Риск слишком велик, так что вопрос отпадает. Нехороша сама идея. Вся загвоздка в дебете и кредите, а принимаясь за убийства, вы начинаете с чересчур большого дебета. Любую в мире задумку следует представить себе под углом выгод и потерь, другого пути не существует.

Рассуждая о выгоде, я имею в виду заработанную прибыль, а не значение слова в том смысле, как его понимаете вы или юристы. Я говорю о выгоде де-факто, а не де-юре. Возьмем годовой доход, который я буду получать оставшуюся часть жизни от переданных в мое владение акций «Софтдауна». Этот доход можно назвать незаработанным, но в действительности я заслужил его годами беспорочной службы в компании. Иными словами заработал потому, что заслужил. Для контраста рассмотрим прибыль от акций Сары Джеффи, доставшихся ей после смерти отца.

Он повернулся в своем кресле.

– Миссис Джеффи, ответьте, сделали ли вы что-нибудь для корпорации? Назовите только одну, самую простую вещь, мелкую или крупную. Ваш годовой доход от акций «Софтдауна» и дивидендов за последние пять лет превышал пятьдесят тысяч долларов. Заработали вы хоть цент из этих денег?

Сара Джеффи смотрела на него во все глаза.

– Мой отец заработал.

– Но вы, лично вы?

– Конечно нет. Я вообще никогда не работала.

– Возьмем вас, мистер Хафф. Чего, собственно, вы добиваетесь? Требуете доли от софтдауновских прибылей. С точки зрения законников вы, возможно, и правы, но ни вами, ни людьми близкими вам тоже ничего не заработано. Разве я не прав?

На лице Хаффа застыло вполне терпеливое выражение.

– Совершенно правы. Но я не чувствую сожаления от того, что меня причислили к одному классу с очаровательной миссис Джеффи. – И он послал сидящей рядом Саре неотразимую улыбку.

Питкин снова высморкался.

– Теперь вы понимаете, что я имел в виду, называя главным в жизни бухгалтерию?

Вульф кивнул.

– Ваши выкладки не так уж сложны для моего разума. Теперь относительно мисс Идз. Разве ее позиция не совпадала с позицией миссис Джеффи? Разве она тоже не была паразитом? Или интерес, который она в последнее время проявляла к делу, перевел ее в класс зарабатывающих?

– Нет. Ее занятия нельзя причислить к прогрессивной деятельности, скорее, она мешала.

– Значит, не зарабатывала? – уточнил Вульф.

– Совершенно верно.

– И ничего не заслужила?

– Совершенно верно.

– Но через неделю она получила бы право на девяносто процентов капитала корпорации, оставляя вам только жалованье. Разве это не прискорбно?

– Да. Именно так мы и думали.

– И, наверное, с большей, чем обычно, теплотой, поскольку, будучи ярым антифеминистом, вы не переносите женщин, чем-то владеющих или управляющих?

– Неправда.

– Так сказала Гудвину мисс Дьюди.

– Мисс Дьюди с ее язвительностью нельзя доверять. О женщинах я знаю только то, что их поведение полностью противоречит правилам бухгалтерии и не позволяет платить им больше, чем они заработали. А благодаря многочисленным дефектам в способностях и характерах, они в состоянии добыть денег только на пропитание. Исключения очень редки.

Вульф оттолкнул свой поднос, положил ладони на подлокотники кресла и медленно перевел взгляд слева направо – от Холмера к Дьюди – и снова назад.

– Думаю, что наша встреча подошла к концу, – сказал он довольно миролюбивым тоном. – Вряд ли мы хорошо провели вечер, независимо от того, заработали что-то или нет – по определению мистера Питкина. – Он поднялся с кресла. – Мистер Паркер, вы пройдете со мной? Я бы хотел проконсультироваться с вами прежде, чем выбрать определенную позицию.

Предпочтя, как обычно, окольный путь вдоль стены, он двинулся к двери. Там к нему присоединился Паркер, и они вышли вместе. А я принялся вербовать сторонников продолжения возлияний, каковых и получил. Большая часть их покинула свои места. Виолетта Дьюди увлекла Сару Джеффи пошептаться в дальний угол. Энди Фомоз без приглашения присоединился к ним, но поскольку, несмотря на разницу положений и характеров, они не выказали ни малейшего раздражения, я не стал вмешиваться. Когда все получили у бара желаемое, я присел на краешек письменного стола Вульфа, закрыл глаза и начал вслушиваться в легкий шумок, создаваемый обществом.