Игра в бары

— Вы совершенно правы, но и тут можно найти объяснение. Глядя на его решительное и непреклонное лицо, я сомневаюсь, сумеет ли он сейчас растолковать нам этот факт. Я предлагаю следующую версию: какой–то инцидент мог насторожить его и побудить убрать их немедленно. Либо он просто не знал, что, если мисс Идз умрет до тридцатого июня, софтдаунские акции, основа ее состояния, перейдет к другим лицам. По–моему, последнее более вероятно, ведь, по словам мистера Ирби, Хаффу предложили сто тысяч долларов, а он не пожелал даже разговаривать на эту тему. Следует пролить свет и на еще одно обстоятельство. Воспользовался ли Моески чьей–нибудь помощью? Нанимал ли убийцу или действовал сам? Это, конечно, можно проверить в Каракасе и на частных авиалиниях. Но я думаю, он лично убивал своих жертв. Проверьте его первый прилет в Нью—Йорк и убедитесь, что в Каракас он вернулся уже в среду, чтобы говорить по телефону с мистером Ирби. Потом ему предстояло опять покинуть Каракас в среду днем или вечером, чтобы вернуться в Нью—Йорк в четверг, и он отлично с этим справился. — Взгляд Вульфа впервые устремился на Моески. — Для меня, мистер Моески, не осталось никаких сомнений. Вы разработали план действий и держались за него с невероятным упорством. Вы устроили засаду миссис Джеффи, ударили ее и задушили точно так же, как мисс Идз, а еще раньше миссис Фомоз. Я сказал, что вы не вор, но правда такова… Арчи!

Я уже отмечал, когда Энди Фомоз захлопнул дверь перед моим носом, что он может двигаться быстро при желании. Он вскочил со стула и устремился к нашей маленькой группе с быстротой летающей тарелки. Очевидно, он собирался что–то сотворить с Моески голыми руками в качестве личного комментария к тому, что Моески сотворил с миссис Фомоз. Но на анализ намерений, в том числе и моих собственных, не было времени. Теперь, па досуге, я делаю это и, чтобы дополнить отчет, сообщаю о результатах.

Вопрос заключался в том, что поскольку ничего хуже, чем нанесение увечий Моески Энди Фомоз совершить не мог, то зачем мне было вмешиваться? Почему бы не расчистить ему путь, блокировав даже Перли? Отчего же я развернулся и отвесил Энди в правую челюсть удар такой силы, что Энди еще летел по воздуху прежде, чем растянулся, а моя кисть болела целую неделю?

Ответ таков: если бы я стукнул Моески, то убил бы его, но кого–то или что–то мне нужно было стукнуть, и Энди Фомоз, обладатель ста девяноста фунтов веса, каковые делали общение с ним весьма удовлетворительным, предоставил мне такую возможность.

Тут подоспел Кремер, за ним Скиннер, и я отступил, вытирая кровь с костяшек пальцев и наблюдая за тем, как Перли надевает наручники па Зигфрида Моески.

Дэшил Хэммет Мальтийский сокол

Глава 1 С пейд и Арчер

Лицо у Сэмюеля Спейда было длинным, с сильно выдающимся вперед костлявым подбородком, который напоминал римскую цифру V. Глубоко вырезанные треугольные ноздри соседствовали с подвижными улыбчивыми губами. Клинообразное строение лица подчеркивали и брови, лихо разлетавшиеся над крючковатым носом. Светло–русые волосы с большими залысинами спадали на лоб, только желтовато–серые глаза, вопреки ожиданиям, были обычными, а не раскосыми. Короче, Спейд походил на белокурого Мефистофеля.

— Что, милая? — повернулся он к Эффи Пирайн, высокой загорелой девушке в вязаном костюме, эффектно подчеркивающем цвет кожи. На ее жизнерадостном мальчишеском лице весело блестели карие глаза. Она закрыла за собой дверь и прислонилась к косяку.

— Вас спрашивает одна барышня. Ее фамилия Уондерли.

— Клиентка?

— Наверное. Во всяком случае, принять ее надо: она подавлена.

— Тащи ее сюда, милая, тащи, — пробормотал Спейд.

Эффи высунула голову в приемную.

— Можете войти, мисс Уондерли.

— Благодарю вас, — отозвался чистый мелодичный голос, и порог кабинета перешагнула посетительница. Двигалась она медленно и нерешительно, испуганно глядя по сторонам синими глазами.

Высокая и стройная, но совсем не угловатая девушка имела прекрасную фигуру, роскошную грудь и длинные ноги с узкими ступнями. Под глазами у нее лежали круги, темно–рыжие волосы были убраны под голубую шляпку, а полные губки ярко накрашены. Белые зубы приоткрывала несмелая улыбка.

Спейд встал, поклонился и жестом указал на дубовое кресло возле стола. Ростом он был никак не меньше шести футов. Могучие плечи придавали его телу коническую форму. Новый серый костюм очень к нему шел.

— Благодарю вас, — пробормотала девушка и неловко присела на краешек.

Спейд тоже опустился в свое вращающееся кресло, повернулся к посетительнице и вежливо улыбнулся, достигнув лишь того, что его клинообразное лицо стало еще длиннее.

Эффи вышла, и из–за двери немедленно послышался стрекот пишущей машинки. Где–то по соседству ей вторила другая. На столе перед Спейдом громоздилась гора окурков, давно переполнивших пепельницу. В открытое окно со двора проникал резкий запах аммиака.

Легкий ветерок раздувал по столешнице пепел.