Игра в бары

Я сказал Вулфу, что, действуя в качестве его агента, уже обещал даме свидание с ним, и теперь мне крайне неудобно нарушить свое слово. Однако мои слова не произвели на него никакого впечатления, и он только хмыкнул. Я сказал, что он смог бы убедить ее раскрыть свою тайну, назвать имя и рассказать о случившихся с нею неприятностях. В этом случае полученный нами от нее гонорар окупил бы, может быть, мое годовое жалованье. Послышалось снова неопределенное хмыканье.

Мне ничего не оставалось, как сдаться.

— О'кей, — сказал я. — Ну что ж, ей в таком случае придется искать убежища где-нибудь в другом месте. Может быть, в восточном Гарлеме удастся найти что-нибудь подходящее. Но там слишком много разного сброда. Не стоило бы ей давать такого совета.

— Убежища? — переспросил Вулф.

— Да, при этом я совершенно случайно упомянул, что у нас будут подавать за обедом. Ее это очень устроило, и она твердо решила, что останется у нас. Ваш отказ ее конечно же очень огорчит. — Я пожал плечами, покачал головой и продолжил: — Ну что ж, ладно, ничего не поделаешь. Как-никак, а она ведь может быть и убийцей. Что с того, что мы выставим ее из нашего дома перед самым обедом? Что с того, что я уговорил ее на соленую треску, которую обещал к обеду, а теперь вынужден выгнать голодной? Кто я такой, чтобы мог поступать по своему усмотрению?

Я поднялся со стула, подошел к столу и взял с него семь пятидесятидолларовых банкнотов.

— Это, — с сожалением заметил я, — возвращает нас к исходному моменту. Поскольку деньги будут ей возвращены, мне теперь ничего не удастся добавить к банковскому счету. Так что положение с моим чеком снова становится точно таким же, каким было в прошлую пятницу, а потому выбора у меня нет.

Я решительно шагнул к своему столу, чтобы взять чек, который он только что подписал, поднял его за середину верхнего краешка большим и указательным пальцами и…

— Арчи! — громовым голосом проревел Вулф. — Не смей! Я не разрешаю тебе делать это!

Но я все еще не знал, каково будет его решение насчет нашей постоялицы. Все висело в воздухе. Но так как Вулфу была ненавистна мысль, что кто-то уйдет из его дома голодным, так как он, видимо, во что бы то ни стало захотел развеять свои сомнения относительно несъедобности соленой трески и так как существовала угроза уничтожения мною второго чека, он вовремя спохватился. Наша посетительница не была выдворена из дома до обеда.

Поднос, уже приготовленный для отправки в Южную комнату, был обследован лично Вулфом, прежде чем Фриц отнес его наверх. Но это было все. Ничего более определенного не было сказано. Вопрос о незнакомке полностью игнорировался Вулфом и пока остался открытым.

Мы с патроном, как обычно, пообедали в столовой.

Когда с кофе было покончено, я последовал за Вулфом обратно в кабинет и тут же твердо решил, что первым вопросом повестки дня будет мисс или миссис Икс. Но он даже и не заикнулся об этом. После, как обычно у нас принято, плотной еды у Вулфа всегда оставалось четыре-пять минут для того, чтобы с удобствами разместиться в своем кресле. Завершив этот труд, он, как будто меня и не было в кабинете, взял книгу, открыл ее и принялся за чтение.

Мне, конечно, не на что было жаловаться, так как я прекрасно понимал, что первый шаг должен был сделать он. А женщина все еще гостила в нашем доме, наверху, запертая, хотя и накормленная, и теперь все целиком и полностью зависело только от Вулфа. Он мог просто промолчать и тем самым позволить ей остаться, что было крайне маловероятным. Но он также мог и приказать привести ее вниз, в его кабинет, для беседы. Последнее, как я понимал, было ему крайне противно. Или же, наконец, он мог сказать мне, чтобы я вывел ее из дома. Правда, я не собирался выполнять это приказание немедленно.

В любом случае он должен был все это проделать самостоятельно. Я вовсе не хотел давать ему зацепку еще и потому, что, когда он начинал читать, мне даже не приходило в голову нарушать этот процесс.

Посидев молча минут пять и поглядев на него, я поднялся со стула и направился к двери. Но вдруг за своей спиной услышал его голос:

— Ты не собираешься выходить из дома?

Я повернулся и вежливо сказал:

— А почему бы и нет?

— И это все из-за женщины, которую ты протащил сюда просто контрабандным путем! Но ведь мы же условились, что после обеда ты от нее избавишься.

Это было совершенно неприкрытой ложью, поскольку подобного приказания я от него не получал, и он сам прекрасно знал об этом. Но я видел, что он явно приготовился к нападению и сделал первый выпад, так что теперь была моя очередь. Судьба нашей гостьи, вероятно, была бы решена очень быстро и бесповоротно, если бы нас вдруг не прервали. Неожиданно раздался звонок в дверь. С того места, где я стоял, до прихожей было только два шага, и я их решительно сделал. После наступления темноты я никогда не открываю дверь на звонок, прежде чем не включу свет над входом и не посмотрю сквозь прозрачное с одной стороны стекло.