Игра в безумие. Прощай,сестра. Изверг

Понедельник, шестнадцать тридцать. Боб Лоусон сказал Элис несколько сочувственных слов, причем она показалась ему неожиданно сдержанной. Потом провел, как позднее сказала Валери, тяжелых десять минут, раздумывая, то ли смерть Поля в известной мере на его совести, то ли тот действительно убил тех девушек и его самоубийство никак не заденет интересы фирмы. Рассудив, что совесть его чиста и серьезные осложнения для фирмы маловероятны, сообщил новость Брайану Хартфорду.

Брайан вначале молчал. Потом сказал:

— Я бы хотел, чтобы его место заняла Эстер Мейлиндин. Не возражаешь?

Реакция Хартфорда Лоусона на миг поразила.

— Да нет…

Из трубки доносился спокойный голос Хартфорда:

— Я ничего не имел против Поля Вэйна. Он думал иначе, но ошибался. У него просто были устаревшие воззрения на решение кадровых проблем, и только.

Эти слова и быстро просохшие слезы Элис были единственной эпитафией Полю Вэйну.

Понедельник, семнадцать тридцать. Прыщавая секретарша в конторе Дарлинга работала на машинке марки «Ройаль» и ничего не знала об «Адлере». Когда она сказала, что шеф ушел с обеда, Хэзлтон весело ответил, что тот еще вернется и попросил разрешения подождать в его кабинете.

Там они обнаружили множество корреспонденции о продаже домов, но никакого сейфа или запертых ящиков, ничего, хоть как-то связанного с преступлениями, пока, наконец, Плендер, извлекавший из шкафа подшивки «Бюллетеня торговли недвижимостью», не заметил, что на трех из них совсем не было пыли. За ними обнаружил томик, переплетенный в легкую синюю кожу, которая когда-то шла на подписные издания классиков.

Едва раскрыв его, передал Хэзлтону.

Понедельник, восемнадцать тридцать.

— Включите свет, — сказал Полинг.

Дождь перестал, но темные тучи на горизонте сулили бурю. Брилл включил свет. Полинг дочитал синий томик, отложил его и вздохнул.

— Он псих, — сказал Хэзлтон. — Совершенно ненормальный.

— Когда вы заходили к нему, он показался вам нормальным.

— А что это за тип, о котором он пишет все время, этот Ницше?

— Немецкий философ, — воодушевленно пояснил Полинг, сомкнув длинные холеные пальцы. — Как здорово, правда? Теперь все ясно, последний кусочек головоломки встал на место. В этом случае им оказалось известие, что Дарлинг в свое время был контрагентом по Дому Плантатора. Кто знает, куда спрятать труп, кто знает, который дом необитаем? Агент по торговле недвижимостью. Этим объясняется и использование пишущей машинки Вэйна. Дарлинг заметил ее в «Плюще» и воспользовался этим. Потом, когда они с Браун убили француженку, зарыл тело в подвале.

Плендер, кашлянув, перебил его:

— Убили ее не в «Плюще».

Хэзлтон неторопливо заерзал.

— Пора уже ехать за ним.

Полинг любезно улыбнулся.

— Потерпите. Займет это не более пяти минут, а дело того стоит. Значит, Браун перепугалась, уехала, потом вернулась, и Дарлинг делает ее редактором порнографического журнала. Мы ничего о нем не знаем, разве что основал он его из-за денег, а потом воспользовался для поиска жертв. Она перекрашивает волосы, прихорашивается, надевает очки с простыми стеклами, и вот она — Альберта Норман. Уже отведала крови и жаждет еще.

Пальцы Полинга, коснувшись мягкой кожи, на миг замерли на ней.

— Вы заметили, что она из заурядной сообщницы превратилась в доминирующую фигуру, так что он даже взбунтовался. Второе убийство совершают в пустующем Доме Плантатора, труп оставляют там.

Вдалеке прогремел гром. Небо расколола молния. Полинг продолжал:

— Третье убийство, Уилберфорс. Труп обнаружен в пруду на Бэчстед Фарм, но убили девушку не там. Вижу, Хэзлтон, вам не терпится, но я перехожу к самому важному. Первое и третье убийство они совершили в таком месте, где не могли оставить труп. Второе, по неизвестной причине, — в другом месте. Если бы нам удалось найти, где они совершили два убийства, чувствую, мы нашли бы и Альберту Норман. И его, разумеется, тоже. Есть какие-нибудь идеи? — Он с усмешкой окинул их взглядом.

«Теории этот старый черт силен придумывать, нужно отдать ему должное», — подумал Плендер.

— В учетных книгах Дарлинга числится немало пустующих домов, я в этом не сомневаюсь. Пожалуй, стоит сделать список. Живет он с сестрой, поэтому, видимо, его собственный дом отпадает. В чем дело, Хэзлтон?

— Сарай. У него дома — большой сарай. Сестра его глуха. И ни она бы не услышала, ни соседи.

Брилл подумал, что время и ему кое-что сказать.

— Если в ту ночь, когда убили Олбрайт, в его доме что-то происходило, то ему пришлось отвезти девушку в другое место.

Полинг, улыбнувшись, кивнул, словно учитель, довольный учеником:

— Верно.

Хэзлтон почесал подбородок.

— В субботу вечером он предлагал мне осмотреть сарай.

Полинг удовлетворенно усмехнулся:

— Да, он таков. Вот если бы вы сами захотели осмотреть сарай, тогда бы он нашел причину отказать. Поехали в сарай.

Брилл вызвал машины. Хэзлтон чувствовал, что слишком долго терпит командование Полинга. Тот уже совсем забыл, что только несколько часов назад решил арестовать Вэйна.

— А как насчет Вэйна?

— А он-то тут при чем?

— Что у него было со всем этим общего?