Игра в бисер

Молодой пловец то и дело оглядывался назад и с удовлетворением убедился, что Магистр бросился в воду вслед за ним. Снова и снова он оборачивался, когда же заметил, что наставник исчез из виду, забеспокоился, стал искать его глазами и громко звать, потом повернул назад, торопясь ему на помощь. Он не находил и всё продолжал искать утонувшего, плыл и нырял до тех пор, пока сам не обессилел от лютого холода. Еле держась на ногах, задыхаясь, он выкарабкался наконец на берег, увидел купальный халат Магистра, валявшийся на берегу, поднял его и начал машинально растирать тело, туловище, руки и ноги, пока окоченелые члены не согрелись. Словно оглушённый, он сел на солнце, устремив взор на озеро, зеленовато-голубая гладь его казалась ему сейчас непривычно пустынной, чужой и злобной, и всё большая беспомощность и глубокая печаль овладевали им по мере того, как проходила физическая слабость и всё явственней проникало в него сознание ужаса происшедшего.

Какое горе, думал он в отчаянии, ведь это я виноват в его смерти! И только теперь, когда не перед кем было показывать свою гордость, когда некому было сопротивляться, он понял всей горестью своего смятенного сердца, как дорог стал ему этот человек. И в то время, как он, вопреки всем отговоркам, осознавал себя виновным в смерти Магистра, на него священным трепетом нахлынуло предчувствие, что эта вина преобразит его самого и всю его жизнь, что она потребует от него гораздо большего, нежели он сам когда-либо ожидал от себя.

Собственные сочинения Йозефа Кнехта

Стихи школяра и студента

Жалоба

Нам в бытии отказано. Всегда

И всюду путники, в любом краю,
Все формы наполняя, как вода,
Мы путь нащупываем к бытию.

Так совершаем мы за кругом круг,

Бредём сквозь свет и мрак, всему чужды,
Руке нетвёрдой не осилить плуг,
Осуществленья не сулят труды.

Нам не постигнуть, что творит господь;

Всё сызнова Горшечник лепит нас,
Покорную переминает плоть,
Но для обжига не приходит час.

Осуществить себя! Суметь продлиться!

Вот цель, что в путь нас гонит неотступно, –
Не оглянуться, не остановиться,
А бытие всё так же недоступно.

Уступка

Для тех, которым всё от века ясно,

Недоуменья наши – праздный бред.
Двухмерен мир, – твердят они в ответ,
А думать иначе небезопасно.

Ведь если мы допустим на минуту,

Что за поверхностью зияют бездны,
Возможно ль будет доверять уюту,
И будут ли укрытья нам полезны?

А потому для пресеченья трений

Откажемся от лишних измерений!

Коль скоро менторы судили честно,

И всё, что ждёт нас, наперёд известно,
То третье измеренье неуместно.

Но помним мы…

Рассудок, умная игра твоя –

Струенье невещественного света,
Легчайших эльфов пляска, – и на это
Мы променяли тяжесть бытия.

Осмыслен, высветлен весь мир в уме,

Всем правит мера, всюду строй царит,
И только в глубине подспудной спит
Тоска по крови, по судьбе, по тьме.

Как в пустоте кружащаяся твердь,

Наш дух к игре высокой устремлён.
Но помним мы насущности закон:
Зачатье и рожденье, боль и смерть.