Игра в четыре руки

Итак, первое: в середине января иранский шах Реза Пехлеви бежит из страны. Когда Димка Якимов на политинформации прочел об этом в вырезке из «Правды», надо было видеть Серегины глаза! Он глядел на меня как на призрака, облизывал внезапно пересохшие губы, порывался что-то сказать… Я незаметно (урок все же!) развел руками: а что делать, я предупреждал.

Осуществление второго пророчества на подходе — ранним утром семнадцатого февраля боевые части НОАК после артподготовки перейдут границу с Вьетнамом, и начнется «первая социалистическая» война. К счастью, недолгая, всего месяц, но достаточно кровопролитная. Это уже через четыре дня, и Аст заметно нервничает. Я тоже, поскольку предвижу многочисленные «А что будет дальше…». Нет уж, ставить предсказания на поток не входит в мои планы.

Пятый урок, химия, позади; первоначальные сведения о характеристике элемента по его положению в периодической таблице получены и усвоены. Мы с шумной толпой одноклассников скатываемся с третьего этажа. Какое же наслаждение — усесться на серые пластиковые перила и проехаться по ним с ветерком до площадки между этажами. И там попасться патрулю мрачных дежурных-десятиклассников, а то и самой завучихе, караулящей нарушителей в засаде. Народ растекается по гардеробу, и ноги несут нас с альтер эго в подвальный тир, где военрук Георгий Палыч ждет нас на занятии по стрельбе.

— Хорошо, Абашин. Спуск только не дергай и за дыханием следи.

— Слушаюсь, тащ майор! — отзываюсь. Эту серию я отстрелял из положения стоя.

— Давай еще серию, и хватит на сегодня.

Еще серию — это мы с радостью, это мы завсегда. Ловлю мишень в отверстие диоптра. Выстрел, затвор назад, патрон, прицел, задержать дыхание, выстрел…

— Ученик Абашин стрельбу закончил! Жора приникает к трубе.

— Восемьдесят два из ста — неплохо, очень неплохо. Если и дальше так пойдет, можешь идти на второй взрослый.

— Спасибо, тащ майор! Разрешите приступить к чистке оружия?

Кроме меня в тире трое десятиклассников. На выскочку они косятся с неодобрением — им-то Жора такую ответственную операцию не доверяет.

— Валяй. Гильзы только собрать не забудь.

Стреляные мелкашечные гильзы мы не сдаем — кому нужен этот хлам? Ссыпаю горсть желтых, остро воняющих порохом цилиндриков в карман школьного пиджака — завтра на переменке раздам первоклашкам. Они уже привыкли к таким подаркам и всякий раз осаждают меня весело гомонящей стайкой…

Отвожу затвор, заглядываю в канал ствола. Эх, баллистольчиком бы спрыснуть… но чего нет, того нет. А потому ограничиваюсь тем, что прохожусь по нарезам ершиком из медной проволоки, потом наматываю на шомпол кусок пакли, капаю на нее скипидаром — бутылка хранится у Жоры тут же, в шкафчике, вместе с прочими принадлежностями для чистки — и гоняю его туда-сюда, пока пакля не перестает выносить из ствола свинцовые блестки.

Отстрелявшиеся старшеклассники выслушивают Жорины замечания и по одному просачиваются за дверь. Вот и хорошо, мы с альтер эго только того и ждали…

— Георгий Палыч, разрешите вопрос?

— А? — Военрук оторвался от классного журнала. — Чего тебе, спрашивай…

— Можно я друга приведу, Сережку Астахова? От тоже хочет поучиться стрелять.

Жора глянул на меня поверх очков. Вообще-то он их не носит — разве что, как сейчас, когда надо читать в полутемном тире.

— Это, что ли, тот, с которым ты на концерте рубился?

Киваю.

— Вообще-то у меня в плане стоит организация стрелковой секции для седьмых-восьмых классов, — говорит он задумчиво. — Хорошо, приводи, лиха беда начало. Ты как там, закончил с оружием?

Жора торопится — ему надо в больницу, на плановый осмотр. Да, старые раны — это не фигура речи.

— Так точно, тащ майор!

— Ладно, я винтовки тогда отнесу, а ты приберись тут, подмети, мишени собери… — Он кивает на мусорную корзину с бумажками, издырявленными пулями. — А ключ потом оставишь в учительской, на моей полке. Знаешь, где?

Конечно, знаю. Тир — не оружейка, ключ от него вполне можно доверить ученику. Тем более с некоторых пор я хожу у него в доверенных помощниках.

Уже заканчивая наводить порядок, я вдруг поймал себя на мысли. Тир, стрелковая секция — я это все затеял по необходимости или же неосознанно подгоняю свои поступки под книжный сюжет? Там мальчишки, вычислившие пришельцев, тоже ходили в подвальный тир к тренеру, бывшему военному… Н-да, задачка… Надо бы обдумать на досуге. Интересно, что еще способно подкинуть сознание комонса?

23 февраля 1979 года

Москва, ул. Фестивальная, школа № 159.

Опять день сюрпризов.

У нас в школе концерт, посвященный Дню Советской армии. Когда я заявил классной, что намерен принять участие, она посмотрела на меня с нескрываемым подозрением — и успокоилась, только узнав, что на сцене я буду один, с гитарой и в школьной форме. Но все равно сомнения, как мне показалось, остались…