Игра в четыре руки

Тренировки со сценическими фехтовальщиками. Изо всех сил стараюсь держаться в рамках, получается так себе. Через деда заказал две полосы каленого дюраля – помнится, ролевики из Кургана делали из этого материала игровые клинки. Хорошая штука, и полировку держат, и не зазубриваются даже от сильных ударов.

Эфесы из толстой проволоки я собственноручно сварил в отцовском гараже – получилось нечто вроде шотландских палашей. Под пару к ним выколотил на мешке с песком круглые щитки-баклеры, и теперь на репетициях мы вовсю упражняемся с этим инвентарем. Руководитель (слово «тренер» там не в ходу) относится с пониманием и сам нет-нет, да и возьмется за палаш.

По утрам мы с Астом по-прежнему бегаем на школьный двор и упражняемся там с палками. Только теперь это не черенки от лопат, а полутораметровые обрезки толстых арматурин. Старшеклассники, среди которых кое-кто уже ходит на новомодное карате, посматривают на нас с уважением. То-то, ребятишки, против лома нет приема…

– Сыграем?

Я взял с полки, где Катюшка держит учебники, коробку и положил на стол. Девчонки посмотрели на меня с неудовольствием – они как раз взялись перемывать кости студентам из института Крупской, которых прислали к нам на педпрактику.

– О, наконец-то! – Аст стоял в дверях, потирая руки. – А я уж думал, так и проболтаете весь вечер.

У нас новая традиция: раза два в неделю втроем после школы идем в гости к Катюшке Клейман. Это новый член нашего дружного коллектива, Миладкина душевная подружка. У нее дома – заморская диковинка, игра «Монополия», и мы проводим за ней и за чаем с булочками по полтора-два часа.

Катюшка вздохнула, развела руками – парни, что с них взять? – и стала освобождать стол для игрового поля. Я тем временем высыпал на диван карточки-купюры и главное – оловянные игровые фишки. Аст тут же сгреб сапожок – он почему-то всегда выбирает именно его. Я же удовлетворился утюгом.

Ну что, начали?

– Кто ходит первым, спрашиваю.

Серега думал недолго.

– Давайте по часовой: я, Катя, Милка, потом ты.

– Почему это с тебя начинать? – хором возмутились девочки.

– Ну… потому что я предложил.

– А-а-а… понятно. – Милада скептически поджала губы. – Может, тогда, наоборот, от тебя будем считать? Чтобы ты последний получился?

Серега впал в ступор, а я беру кубики.

– Хорош спорить! Кто выкинет больше, с того и начнем.

Протягиваю кубики.

– А вот кидать первым точно будешь ты. Заслужил!

Игра занимает часа полтора, после чего мы расходимся. Аст деликатно оставляет нас с Женькой одних. В смысле – наедине с Миладой.

Женька с некоторых пор увлекся ею всерьез – то за ручку невзначай возьмет, то плечом прикоснется, а уж провожает, считай, каждый день. Та, ясное дело, не против. До поцелуев в подъезде пока не дошло – ах, эти невинные семидесятые! – но дело к тому движется, и альтер эго уже пару раз намекал, что недурно бы поделиться опытом общения с противоположным полом.

Я, как могу, увиливаю: нет, детишки-шалунишки, это вы без меня. Успеете еще, а пока наслаждайтесь первой школьной любовью. Благо недолго осталось. Года не пройдет, как Милада сделает советской Родине ручкой, и ее место в Женькиных мечтах займет Катюшка. Но она предпочтет Аста, и это будет тянуться почти год после окончания школы, а потом он ее оставит ради отмороженной на всю голову девицы-КСПшницы.

Катя тогда кинулась за утешением ко мне – как к старому другу, разумеется. Дальнейшее вполне предсказуемо: невинности мы лишились вместе, в палатке, под моросящим дождем, на берегу подмосковной Пахры, по которой решили прокатиться на байдарке в попытке хоть как-то восстановить душевное равновесие…

Но, может, на этот раз все будет иначе? А ведь похоже на то: мы ведь с Миладкой в школе даже и не поцеловались ни разу, а эти того гляди…

О чем размечтался, старый развратник, гребаный педофил? Сами разберутся, без тебя, и нефиг подталкивать под локоток!

Любопытно, а если эта парочка все-таки решится наплевать на стеснительность и приличия раньше времени, получится у меня деликатно отвернуться? Надо заранее потренироваться, что ли…

Ноябрь 1978 года.

Москва, школа № 159.

Нескучный вечер

Конец ноября. 27-го должен состояться обще школьный литературный концерт. На классном часе, посвященном подготовке к этому мероприятию, меня ставят перед фактом: «Ты в упряжке, парень, тяни». И ладно бы одна Галина – весь класс «за», от меня ждут чего-то яркого, необычного. Ждут – значит будет. Вернее, уже есть.

Я незаметно подмигиваю Асту: все давно придумано, отработано, отрепетировано. Осталось организовать музыкальное сопровождение, и тут без помощи не обойтись. Вы же хотите, чтобы все прошло на уровне? Вот и извольте пошевелиться. Мы, советские пионеры, за коллективное творчество, нес па?[11]