Игра в «Городки»

В театре на эту тему вообще было наложено табу, но что-то у меня не связалось, не срослось в голове. Я без разрешения машинально закурил. Жестами извинился перед Юлей. Она держала в руке пепельницу передо мной, а я сменил тему:

— Димочка! Если тебе там удобно, ты не выходи! Но мне же нужно тебе подарки вручить от мамы и…

Юля с мольбой посмотрела на меня.

— …и от Дедушки Мороза! — выдохнул я. — Но подарки нужно заслужить. Что ты можешь сделать? Спеть, прочитать стишок, станцевать?

— Танцевать не буду. Здесь места мало, — отозвался

Дима, — могу сыграть.

— На чем, Димочка?!

— На скрипке.

— А ты там со скрипкой?!

Юля утвердительно кивнула, как будто речь шла о чем-то, само собой разумеющемся.

— Ну давай, дружочек, — сказал я.

За дверью послышалась возня, звук клацающих футлярных замочков, свист канифоли по смычку, а потом очень громкое:

— Вивальди. Концерт соль мажор, первая часть. Исполняет Дмитрий Исаев.

Играл Дима не формально, не делал одолжения, а Юля в такт покачивала головой, как будто ее сын сдавал экзамен и был на сцене, а не в сортире!..

Дима Исаев, дорогой, ты помнишь этот концерт? Ты, снявшийся в пятидесяти фильмах и сериалах, ты гордишься своим папой, так некстати помянутым мною в тот день? Он был великим артистом, Дима! Об этом знают все. О том, каким он был отцом, знаешь только ты. Это ваше семейное дело.

Не мне судить. Кому-кому, а уж не мне — это точно! А ты помнишь этого несчастного Деда Мороза?! Это был я, Дима.

Я возвращаю тебе это воспоминание…

Поехали мы дальше. Поздравлять… Водитель Коля ходил со мной, его все наши знали. Он проскальзывал в дверь после меня и перекусывал на кухне, пока я развлекал детей.

После четвертого визита Коля сказал:

— Ты завязывай все время спрашивать — «где папа?», «где папа?». Ты же видишь, каждый второй без папы. Как на войне, прости господи!

И я перестал задавать детям этот опасный вопрос и бодро спросил одну девочку — где мама? И она мне спокойно ответила, деловито перебирая подарки, подготовленные бабушкой:

— А мама повесилась.

Оказалось, что это дочка нашей реквизиторши, которая действительно наложила на себя руки полгода назад.

А меня вот не предупредили.

Вымотанные, уставшие и трезвые, мы торопились, чтобы успеть к шести часам в наш подшефный детский дом. Я там никогда не был раньше. Коля взял огромный мешок с подарками и сказал:

— Я тебе помогу, а ты сразу начинай — с порога играй.

Они там всегда готовятся, волнуются и все такое.

Вошли. Одна из воспитательниц бодро заиграла на аккордеоне «Елочку», и я под музыку начал выдавать все свои новогодние заготовки. А дети совсем маленькие, ну совсем.

Ну годика по три-четыре максимум. И я понял, что надо как-то попроще. И вообще, неплохо бы мне представиться, а то я их сразу стихами озадачил. «А они вообще говорить-то уже умеют?» — подумал я и громко, раскатистым баском спросил:

— Дети, а вы знаете, кто я?

— Знаем! — раздалось в ответ.

— А кто я?

И они громко, все, почти хором ответили:

«ПАПА!» — и побежали ко мне…

Коля вышел из детдома первым, закурил на ходу, сел в «рафик» и громко хлопнул дверью. А я проплакался на морозе, протер снегом лицо и вернулся к детям доигрывать свою роль. Роль Деда Мороза. Он же — Папа.

От А до Я за три года

В 1991 году, весной, мы с Олейниковым пришли на ленинградское телевидение. Илья решил сразу обратиться к Кириллу Набутову — лучшему ведущему лучшей программы того времени на 5-м канале «Адамово яблоко. Передача для мужчин», сокращенно — «А.Я.» Дело оставалось за малым: решить, в каком качестве нам предложить себя Набутову. О том, что такое телевидение, я тогда имел представление лишь как зритель.

И подобно большинству зрителей считал телевидение искусством весьма поверхностным, а подобно большинству артистов относился к нему только как к средству раскрутки.

За три года работы в «Яблоке» мои представления полностью перевернулись.

После трехдневных совместных раздумий мы пришли к идее экранизации анекдотов, и я, ничего не смысливший в телевизионной технологии, пытался подвести под эту идею большую теоретическую базу. Редакторское чутье подсказало Кириллу, что нечто в нашей затее все-таки есть, и он дал добро. В «Адамовом яблоке» возникла новая пятиминутная рубрика — «Анекдоты от Адама до наших дней».

В моей жизни наконец-то появилось дело, в котором многое зависело исключительно от меня и моего партнера. И я никогда не забуду людей, учивших меня телевизионному делу. Они были моими ровесниками, а многие даже младше меня. Они не корчили из себя мэтров, а я не стеснялся учиться у них. Они мирились с моим характером.

Я люблю их. Киру Набутова, Сашу Жукова, Митю Медведева, Юру Олиневича…

— Толстый, с сегодняшнего дня ты отвечаешь в «Яблоке» за эротику!

Эту историческую фразу Набутов произнес в 1992 году, когда копировать плейбоевские VHS-ные кассеты стало уже неприлично.

— В каждом выпуске передачи должен быть оригинальный, смешной эротический клип! — заявил Кира.

— И эротический, и смешной? — переспросил я.

— Именно.

— Тогда я сам разденусь. Обхохочешься.

— Я не имею в виду фильм ужасов.