Игра в имитацию (СИ)

Следующие несколько дней проходят в стандартной, ничем не примечательной рутине. Большую часть времени Аддамс проводит за учебниками, стремясь нагнать пропущенный материал и отрываясь от академических талмудов лишь для того, чтобы принять душ или наспех перекусить. Заметно обеспокоенная Энид неоднократно предпринимает попытки растормошить её, вытянуть на вечеринку или просто съездить в город, но Уэнсдэй остаётся непреклонна, категорически отвергая любое проявление заботы.

Ей совсем не хочется лишний раз общаться с людьми — большинство окружающих по-прежнему взирает на неё с нескрываемым сочувствием. Словно она какая-то калека.

Это раздражает едва ли не до зубного скрежета, поэтому она всячески старается минимизировать количество вынужденных социальных контактов.

А ещё Аддамс упорно ограждает себя от любой информации по делу Торпа. Задача отнюдь не из лёгких — все новостные порталы пестрят громкими заголовками, перемывая кости подставному профессору, студенты шушукаются за её спиной, и даже преподавательский состав бесконечно обсуждает произошедшее. История о семейке серийных маньяков и детективе под прикрытием обрастает всё новыми слухами, зачастую бесконечно далёкими от истины.

Через пару дней после суда из случайно подслушанного в библиотеке разговора она узнаёт, что присяжные заседатели единогласно вынесли оправдательный приговор.

В грудной клетке что-то предательски ёкает, глупое слабое сердце невольно сжимается вопреки всем законам нормальной анатомии — но Уэнсдэй лишь стискивает зубы и заставляет себя снова склониться над учебником по герменевтике. Что ж, она вполне искренне рада, что справедливость восторжествовала… Теперь они квиты. Долг за спасённую жизнь уплачен.

А в следующий понедельник её внезапно вызывает на ковёр президент Уимс.

Всю дорогу до корпуса администрации Аддамс тщетно пытается избавиться от нехорошего предчувствия, но интуиция подсказывает, что дело принимает совсем уж нехороший оборот. Незадолго до судебного заседания Валери настоятельно посоветовала ей нигде не упоминать о запретной связи с преподавателем, но информация всё равно просочилась — Уэнсдэй своими глазами видела несколько статей в жёлтой прессе, где практически прямым текстом говорилось, какие именно отношения связывали похищенную студентку и подставного профессора. Неудивительно, что грязные слухи очень скоро дошли до управленческой верхушки Гарварда.

Президент Уимс восседает в своём кожаном кресле с почти царственным видом — когда Аддамс проходит в её кабинет, статная белокурая женщина закрывает макбук, сдвигает в сторону многочисленные папки и кладёт на столешницу сцепленные в замок руки.

Твёрдый внимательный взгляд светло-голубых глаз изучающе скользит по вошедшей студентке, ярко-алые губы задумчиво поджимаются, но выражение лица Ларисы остаётся сдержанным и трудночитаемым. Самообладания ей явно не занимать.

— Добрый день. Рада видеть вас в добром здравии, мисс Аддамс, — пафосно изрекает она, покровительственно кивнув в сторону кресла напротив. — Присаживайтесь. Нам предстоит очень серьёзный разговор.

Уэнсдэй покорно занимает предложенное место и складывает ладони на коленях, выпрямляя спину. Она уже примерно догадывается, о чём пойдёт речь — и это осознание изрядно пугает, ведь ей доподлинно известно, чем чревата сексуальная связь с преподавателем. В штате Массачусетс подобное запрещено на законодательном уровне, а в самом Гарварде карается безоговорочным исключением с занесением в личное дело. Остаётся надеяться лишь на снисходительность этой строгой женщины, поэтому Аддамс вынуждена поубавить спесь и попытаться придать своему лицу выражение искреннего сожаления.

Но всё надежды разлетаются на осколки, как только Уимс вздыхает и начинает говорить.

— До суда эта информация не дошла, но во время расследования вскрылись некоторые подробности ваших взаимоотношений с мистером Торпом, — декламирует она таким тоном, будто выносит смертный приговор. Впрочем, отчасти так оно и есть. — Я говорила с шерифом. Мистер Галпин обмолвился, что в некоторой степени всему виной стала ваша аморальная связь с преподавателем. Со взрослым мужчиной. И я полностью разделяю его мнение. Мне искренне жаль, что вам пришлось пережить похищение, но… Мисс Аддамс, я попросту не могу допустить такого вопиющего безобразия в стенах вверенного мне учебного заведения.

Oh merda. Нет. Только не это.

Уэнсдэй было открывает рот, но Лариса вскидывает руку, призывая её к молчанию и всем своим демонстрируя, что никакие возражения не принесут пользы.