Игра в кино (сборник)

— Старик! — сказал я горячечно. — Постучи по дереву, но, кажется, я прорвался! И я хочу помочь тебе — немедленно, пока я на коне. Ты же знаешь это кино — пока им нужен сценарий, они для тебя все сделают, а как только они получат от меня сценарий, они забудут мой телефон! Что в России, что здесь — это один мир! Но пока я им нужен и пока мой продюсер возит меня по кабакам, я хочу заставить его взять тебя в нашу киногруппу. Пусть консультантом по русскому быту или помощником режиссера — это не важно! Важно, чтобы ты попал на студию!

— Спасибо, — растроганно сказал Яша, он уже шесть лет прожил в Лос-Анджелесе, но так и не смог получить работу в кино. — Но я могу сделать куда больше. Я же пишу сценарии по-английски. Не один, конечно, а с соавтором-американцем. Он профессиональный сценарист, так почему бы нам не перевести на английский твой сценарий? Ты же все равно будешь писать по-русски, а студия будет искать переводчика…

И уже назавтра я представил Яшу Геллеру:

— Знакомьтесь, это мой московский друг и замечательный режиссер. Я хочу, чтобы он перевел на английский сценарий, который я напишу по своей книге.

— Нет проблем! — легко согласился Геллер и тут же, при мне, подписал с Яшей контракт на перевод сценария — по десять центов за каждое слово.

— Эдик, — растроганно сказал Яша, — я тебе этого никогда не забуду!

И действительно, не забыл!

Сценарий, который я послал ему для перевода через три месяца, состоял из ста страниц — что-то около 50 000 слов. А перевод сценария, который я через год, да и то с помощью адвоката, вытребовал из архива студии «Юниверсал», насчитывал в два с лишним раза больше! То есть, накручивая десятицентовый счетчик, мой милый друг, маму которого я выручал из нищеты в Москве, этот самый Яша растянул мой сценарий больше чем вдвое, и делал он это так. Там, где у меня герой говорил, к примеру: «Пошел вон!» — в его переводе это выглядело: «Я вас убедительно прошу: выйдите, пожалуйста, из моего кабинета, иначе я буду вынужден позвать милицию». Но и это не все! Буквально из каждого эпизода Яша старательно выбросил кульминацию — те несколько строк, ради которых выстраивается завязка эпизода и после которых выстреливает развязка. Именно этих ключевых строк не было в каждом эпизоде, в каждой сцене! И когда я увидел это, я понял, почему Геллер, который раньше подходил к телефону в любое время, когда бы я ему ни позвонил, вдруг — едва Яша отдал ему свой перевод — оказался для меня совершенно недоступен! Когда бы я ни позвонил, секретарша говорила холодно: «Он на съемках! Он в отъезде!» и даже: «Он в Египте!»

Заработав на этом переводе свои десять или не знаю сколько тысяч долларов, мой друг Яша одновременно убил и второго зайца — выбросил меня из Голливуда!

Я позвонил Яше и сказал:

— Старик, ты знаешь, что за это убивают?

— Пошел в жопу, бездарь! — сказал мне мой старый друг. — Ты написал бездарный сценарий, который даже я не мог спасти! Тебе нечего делать в Голливуде! Я буду делать кино в Голливуде, а ты умрешь в безвестности!

Не скрою, я несколько ночей обдумывал планы мести этому мерзавцу. В этих планах я садился в самолет, летел в Лос-Анджелес и расстреливал там Яшу в упор из автомата Калашникова. Или топил его в канализационном люке. Или разбивал его голову его же ядовитой пишущей машинкой.

Но не зря именно в таких случаях японцы говорят: «Расслабься, сядь и подожди, пока мимо тебя пронесут труп твоего врага». Я никуда, конечно, не полетел и не поехал, я сел писать следующий роман.

А Яша, который когда-то спал по ночам в ванной своей фиктивной московской жены, а утром бежал к своей разведенной, но эффектной жене, с 1974 года и по сию пору живет в Лос-Анджелесе на иждивении все этой жены и никакого «кина», конечно, не делает — ни в Голливуде, ни рядом с ним.

Вы хотите резюме? Вывод? Нравоучение? Пожалуйста! Примерно в одно время со мной в Америку приехало еще несколько бывших советских кинематографистов: Слава Цукерман, Михаил Богин, Борис Фрумин, Юра Нейман, Генрих Габай, тот же Яша, еще кто-то. Но в то время, когда вся кинематографическая Америка говорила о захвате Голливуда «венгерской мафией», мы старались попасть в американский кинематограф только в одиночку. И не попал никто.

Глава 6 23 мая 1996 года

23 мая 1996 года в Москве, в вестибюле Центрального дома кино, оркестр играл мелодии песен «Тополя, тополя…» и «Я спросил у тополя…», вдоль стен расположились выставки зарубежных изданий моих книг, а также российских — пиратских и легальных. Это по случаю презентации издательством «АСТ» семитомного собрания сочинений вашего покорного слуги я отчитывался перед московской публикой за семнадцать лет, проведенных в эмиграции.