Игра в лево - право (ЛП)

Клайд: Так или иначе, это не твоё решение, Алиса.

Клайд сделал глубокий вдох, впустив и выпустив через нос ночную прохладу.

Клайд: Я просил её вернуться, когда она побежала “грабить” тот магазинчик с мороженым. Всё звал и звал её обратно. Я столько сил убил на то, чтобы уговорить её вернуться. А затем я понял, что она не вернётся… и что мне нужно пойти за ней. Я должен был догадаться раньше. Это всё, что я могу… следовать за ней.

Клайд посмотрел на меня, как будто извиняясь.

Клайд: Прощай, Алиса.

Он отвернулся и пошёл обратно к перекрёстку.

АШ: Клайд.

Он развернулся в последний раз.

АШ: Можно я составлю тебе компанию?

Пешая дорога до перекрёстка заняло около часа. За это время я услышала историю Бонни и Клайда. Узнала о самых радостных фрагментах их совместной жизни — о моментах, которые формировали сестру и брата, об их переживаниях и о месте,которое они когда-то называли своим домом. Поначалу я сомневалась, что смогу понять Клайда, но чем больше он открывался мне, тем лучше я его понимала.

Его рассказы описывали целую эпоху длиною более полувека. Поток имён мимолётных знакомых и друзей, но в центре сюжета каждой истории — брат и сестра, которые значили друг для друга всё. Этот дуэт существовал как две части одной пропорции — две души, исчисляемые только в отношении друг к другу. Когда нет одной, вторая превращается в неопределённость. В плавающую точку, потерянную в пространстве.

Конец истории совпал с концом нашей прогулки. Мы дошли до перекрёстка.

АШ: Надеюсь, она там.

Клайд: Я тоже. Спасибо, что проводила. Час уже поздний.

АШ: Нет плохого времени, чтобы проводить друга.

Клайд улыбнулся мне в последний раз, перед тем как развернуться на дорогу. Пройдя мимо обветшалого деревянного указателя, он пересёк невидимую грань. В ночной тишине были слышны только его мягкие шаги и тихий бриз, который спустя пару минут унёс последние пылинки в небо.

Дорога обратно к конвою была достаточно долгой. Но, шагая сквозь тьму вдоль шелестящей на ветру череды кукурузных стеблей, я совсем не чувствовала страха.

Прошло четыре дня с с того момента, когда я перешагнула через порог дома Роба Гатхарда, села за его стол и впервые услышала рассказ об открытом им новом мире. За это время я увидела то, чего, наверное, никогда не смогу в полной мере осмыслить. Стала свидетелем вещей, которые существуют за гранью нашей реальности. Вещей, в существование которых я иначе никогда бы не поверила.

Возможно, Винтери-Бэй действительно есть, и Бонни уже нашла свой домик у моря. Сейчас она, должно быть, стоит на крыльце, не сомневаясь, что её брат к ней скоро присоединится.

Но я никогда не узнаю наверняка. Надеюсь, они найдут друг друга — где бы они сейчас ни были.

Часть седьмая

Всем привет.

Прошу прощения за такую задержку с этим постом — кажется, сама Вселенная настроена против меня. Если кто-нибудь что-нибудь знает, пожалуйста, свяжитесь со мной.

Игра в лево-право [ЧЕРНОВИК 1] 13/02/2017

Пока я переходила очередной перекресток, меня сопровождало пение птиц.

Я была благодарна ему за компанию. После прощания с Клайдом я приветствовала любой звук, который отвлекал меня от звука собственных шагов, и готова была уцепиться за любое мыслимое противоядие от мёртвой тишины. Однако мне не грело душу пронзительное, мелодичное пение птиц, ведь это был первый симптом надвигающегося рассвета.

Я видела этот предрассветный час всего пару раз, бредя шатающейся походкой от улицы Ниддри мимо кондитерского рынка после неожиданно тяжёлой ночи. Мои соседи по дому — Молли, Том и Крейг — шли, опираясь друг на друга, и увлечённо обсуждали наши приключения, понемногу отходя от ночных похождений. Казалось, что для одной ночи мы веселились чересчур много.

Но теперь ситуация кардинально отличалась от моих воспоминаний. Идя той ночью по дороге, я была совсем одна, и единственным, чего было слишком много, был неустанный поток стресса и меланхолии. Однако мысль, покоящаяся в глубине моего сознания, не покидала меня в тот момент — тревожное предчувствие, что предстоящий день будет иметь тяжёлые последствия.

Как бы мрачна ни была эта ночь, я очень хотела отсрочить неизбежно мучительные события, которые принесёт с собой рассвет. Спустя пару часов конвой проснётся и обнаружит, что мы понесли ещё одну потерю. И это уже не будет то же жестокое, душераздирающее чувство, которое мы испытали, когда Ева, Аполлон и Бонни погибли у нас перед глазами — нет, это будет ощущение глубокой несправедливости, не такое сиюминутное, но от этого ничуть не менее коварное. Как бы мы ни ненавидели сталкиваться лицом к лицу с ужасами нашей жизни, гораздо хуже, когда они поражают нас внезапно — так, что узнаём мы о них только поутру и ощущаем всю тяжесть предательства, с которым судьба ударяет нас под дых.

Да, утро обещало быть далеко не самым приятным. Тем не менее, я рада видеть, как конвой, наконец, появляется в поле зрения.