Игра в марблс

Она никогда в жизни не делала массаж, так что в Венеции, как только мы зарегистрировались в гостинице, она тут же ринулась в спа. Она так и светилась от волнения, я видел: девочка наконец-то почувствовала себя взрослой. Мы поженились накануне и еще не успели переспать, вечеринка продолжалась до трех часов ночи, хотя все Боггсы и Дойлы свалили рано, – и веселье еще продолжалось, когда мы тоже ушли, рухнули на постель, а час спустя поднялись, чтобы успеть на рейс в шесть утра. Не было времени для секса, тем более в первый раз – в первый раз для нее, разумеется, не для меня. Сидя на двуспальной кровати, я подпрыгивал от нетерпения. Я ждал ее целый год, подожду еще часик, пока длится массаж. Джина почему-то думала, что я тоже девственник. Понятия не имею, откуда она это взяла, я никогда ей ничего подобного не говорил, но она выросла среди таких людей – соблюдающих все правила, – вот и вбила себе в голову, что я такой же. А я просто не стал ее разубеждать, мне же легче.

Я знаю, как я хочу проделать с ней это. В самый первый раз. Я уже все продумал. Я буду играть с ней в «сотни». Рисуете маленький круг на полу. Оба игрока бросают шарик в центр. Если оба попадут в центр или оба промахнутся, стреляют по новой. Но если попасть в центр удастся одному игроку, то он получает десять очков всякий раз, когда при следующих бросках шарик угодит в центр. Джина не носит бюстгальтер, он ей ни к чему, зато всегда надевает облегающий топ и брюки клеш. Не красится, на носу у нее веснушки, и на щеках, и на ключицах. Я собираюсь перецеловать их все. Многие из них мне уже довелось целовать. Первый, кто наберет сто очков, становится победителем, а проигравший отдает ему столько шариков, сколько договорились с самого начала, но в нашей игре – а мы будем запивать ее белым вином, потому что мы взрослые и мы супруги, – тот, кто не сумеет забросить шарик в центр, должен будет снять с себя что-то из одежды. Она никогда не играла в шарики, она будет все время проигрывать, но я тоже постараюсь мазать почаще, чтобы ее не спугнуть. К тому времени, как я наберу сотню, она уже будет совсем нагая. Нет, я понимаю, что этому не суждено случиться. Но эта мысль помогла мне продержаться весь год, пока я как джентльмен ждал свадьбы. Прежде я никогда не смешивал секс и марблс, но, хотя Джина засмеялась, когда я попытался рассказать ей про шарики, я очень хочу сделать это вместе с ней – вместе с моей женой.

Ради Джины стоило подождать. Она прекрасна, любой парень на моем месте поступил бы точно так же. Конечно, она слишком хороша для меня. Не для того меня, какого она знает, но для того, кто ей пока неизвестен. Она знает часть меня, мужчину, которого я создал за этот год. Он добр и обходителен, терпелив, вежлив, ко всему проявляет интерес. Он не считает набитыми дураками всех, с кем невеста его знакомит, он не спешит напиться, лишь бы не вести с ними пустой разговор. Быть таким парнем удобно, он умеет облегчить жизнь и мне, и себе. Но он – не я. Я старался как мог держать ее подальше от моего семейства, меня холодный пот прошибал, когда она болтала с моей мамой. Но мама бы ни о чем не проговорилась, она соображает, что к чему, она видела, что я не по себе сук рублю, но ей главное – лишь бы я женился, поставить галочку, еще один ее мальчик пристроен. С Энгюсом Джина только на свадьбе и познакомилась, он теперь живет в Ливерпуле и пусть там и остается, но Дункан, Томми, Бобби и Джо в небольших дозах приемлемы. Просто пусть думает, что мальчики вечно заняты, и все хорошо.

Она знает, что старший из братьев погиб, думает, он утонул. Это в общем-то правда, но она думает, это просто несчастный случай, и опять-таки, пусть думает так и дальше. Какие бы проблемы ни были у Хэмиша при жизни – это его дело, и в свою новую жизнь я их не потащу. Джина нежная, наивная, и она привыкла строго судить о людях. Услышит что-нибудь этакое и станет ко мне хуже относиться. И наверное, будет права, хотя со мной-то все в порядке. Я всегда держусь по правильную сторону закона, и все же я не тот парень, кто стал бы играть с ее дедом в крокет. Слава богу, папаша ее уже умер, да и деду недолго осталось.