Игра в маски

— Да, ты права. Мы стали забывать, что мы семья. Если что, ты тоже всегда можешь на меня рассчитывать. Ты можешь мне доверять, даже если я не поддержу тебя, то уж точно не буду устраивать подпольные кампании против тебя. Некоторые вещи лучше обсуждать с родными, чем с друзьями. Мэриэнн и Деррек замечательные друзья… Нам вообще повезло в жизни, — Брайан вдруг широко улыбнулся. — Философские разговоры на кухне! Ура! Мы нормальные люди.

Брайан снова стал серьезным:

— Ты еще не в курсе, что мы сегодня сидим дома и изображаем паинек? Может, как раньше посмотрим дурацкую комедию? Заодно расскажу одну интересную сплетню, — последнюю фразу он произнес шепотом.

— А давай! — Мария с видом заговорщицы подмигнула брату.

— Я вижу, вы решили проявить чудеса послушания, — на кухню вошел Роберт.

— Просто мы не хотим, чтобы демократия в нашем доме сменилась тоталитарным режимом, — ответил Брайан.

— Хм! Верно мыслишь. Завтра утром я еду на студию, как обычно. Ты останешься дома. Гости придут к шести вечера, а утром и днем мама будет следить за украшением дома и давать указания официантам и прочим. Удачи вам ребятки, хорошо проведите время за телевизором.

Роберт вышел через кухню в сад и прошел к бассейну. Плавать он не собирался, ему нравилось смотреть на воду.

Элизабет в это время снова делала важные звонки и проверяла все ли заказано на завтра.

— Пойдем! — Мария потянула брата за руку, — а то кто-нибудь обязательно отвлечет!

Лоуренсы-младшие поднялись наверх. Они решили идти смотреть фильм в комнату Марии, хоть разницы особой и не было.

«Когда же мы так сидели в последний раз? Чтобы вдвоем, спокойно, никуда не торопясь, чтоб Брайан был таким родным?.. Лет пять или семь… А он совсем не изменился… Все тот же задумчивый, немного грустный и романтичный парень. Ему, как и мне, видимо, так проще… Но как так вышло, что и я начала воспринимать собственного родного брата только как его роль?! Или мы до того увлекаемся масками, что забыли о существовании настоящих лиц?»- думала Мария.

Ей было невыносимо спокойно и хорошо. Мария уже не помнила, когда в последний раз ощущала такую гармонию с собой и окружающим миром. Постоянное напряжение, походящее порой на паранойю, выматывало и отнимало все ее внимание.

Когда фильм был просмотрен и обсужден с громким хохотом и морем эмоций, Мария подошла к своей личной библиотеке и открыла стеклянную мозаичную дверцу.

— Брай, у меня есть для тебя одна книга… там один из героев очень похож на тебя. Вот, держи! Не исключено, что тебе понравится, насколько я помню твой вкус! — Мария протянула брату книгу. «Брендон Ригли» — значилось на обложке. Ей была интересна реакция близких на ее книги. То, что они не знали, кто является настоящим автором книг, придавало особую пикантность и даже несколько будоражило.

— Интересно! — улыбнулся Брайан, беря книгу. — Обязательно прочитаю.

Он быстро пролистал книгу и положил ее на кровать.

— Чудесный вечер, не правда ли? А сейчас как раз время для грязных сплетен.

Передача сплетен была своеобразным ритуальчиком на доверие. Когда у них появилась эта игра, они уже не помнили. Скорей всего в тот момент, как начали взрослеть и отдалятся друг от друга. Брайан стал получать на дни рождения машины, деньги, дорогие часы, а Мария драгоценности, машины, дизайнерские вещи созданные специально для нее. Дети Голливуда получают все самое шикарное и дорогое. Многие им завидуют, не понимая, что они отдали бы бриллиантовое колье и новый Бентли за один тихий вечер с родителями, за один вечер искреннего внимания и простой заботы.

Так вот, пересказ слухов друг другу заменил сказки на ночь.

Они устроились поудобнее на полу и Брайан начал:

— Помнишь, Люси Джордан прошлым летом уехала из города, якобы в Европу? Сегодня я узнал, что она была не в Европе, а в Пенсильвании, лечилась в закрытой клинике от алкоголизма. Но это ерунда по сравнению с тем, что она оттуда сбежала полгода назад. Родители ее искали через частные детективные агентства и вот только сейчас нашли. Она все это время была в Палм Спрингсе, и часто наведывалась в Лос-Анджелес. Нашла себе в Палм Спрингсе богатого любовника. И все было хорошо, пока она не забеременела и не сделала аборт. Как только он узнал, что Люси сделала аборт, он ее бросил. Но что еще хуже для Люси, анонимно позвонил ее родителям и сдал ее. Сейчас она дома, плачет в три ручья. Родители устроили ей взбучку, мистер Джордан, как я слышал, избил ее ремнем. Так, что избитая и униженная Люси ждет, когда ее отправят в исправительную школу для девочек, чтобы она смогла закончить среднюю ступень образования. Все это я узнал от Глэдис. Она единственная зашла проведать Люси.

— Они, вроде, чуть ли не дружили? Стоят друг друга. Впрочем, Люси осталась в своем репертуаре… Интересно, как долго она выдержит в исправительной школе? — Мария немного презрительно изогнула бровь, — злая я какая-то стала… циничная… Хоть Люси и сама виновата — нечего было спиваться и дальше кашу заваривать, мне то, что мешает ей сочувствовать? Ан нет! Не сочувствую, да и не злорадствую, кстати…

***