Игра в ошибки

Пространство подвала сузилось до метра – именно такое расстояние было от глаз Лианы до глаз Макса, которые сверлили, уничтожали, испепеляли друг друга. Что-то сказала Аська, но ни тот, ни другой не услышали ее слов…

Лиана резко повернулась и пошла к выходу из клуба, напряженной спиной ощущая, что Макс движется за ней следом.

И была безобразная сцена прямо у клуба, на улице с взаимными обвинениями, комьями грязи летящими в лицо, от которых никто не уворачивался, потому что слишком стремился зацепить другого; с выливанием на голову ушатов претензий и грязи, от которой невозможно было отмыться; с базарной руганью, которая вылетала из искаженных губ и шлепалась на землю скользкими, тяжелыми жабами; с хватанием друг друга за грудки и хлястики, по очереди, чтобы остановить уходящего, чтобы он не смел убежать, не дослушав до конца, не испив свой чан дерьма, не ощутив в полной мере, что виновен именно он…

Лиане все происходящее казалось настоящим бредом. Она видела себя со стороны – распаренную, орущую, базарную бабу, криком пытающуюся что-то объяснить и доказать, обвинить и приговорить, жалкой крохой своего мозга понимая, что не она это и не Макс, это передвигаются по грязному снегу марионетки Ампиры в хорошо продуманном и поставленном ею спектакле с отвратительным сценарием, в котором им отведены главные роли.

Как только эта мысль оформилась в ее голове, Лиана замолчала. И села прямо на грязный снег. Макс споткнулся на полуслове, и готовая спрыгнуть с его языка мерзкая жаба громко лопнула в родившейся тишине.

— Она уничтожила нашу любовь, – тихо сказала Лиана и заплакала.

Макс несколько мгновений смотрел на нее, потом повернулся и пошел прочь.

Глава 28

Дом стал чужим. Лиана бродила по его комнатам и не чувствовала ничего. Эта пустота уже не пугала ее. Они лишь не могла понять, что именно она делает в этом незнакомом ей месте, в этом страшном и чужом городе, в этой одинокой Вселенной. Она трогала руками свои вещи, но вещи молчали, излучая одинаковое, холодное безразличие. Вещи, которые когда-то умели разговаривать и улыбаться, которые раньше вместе с ней могли рассказать какую-то забавную или грустную историю, которые жили жизнью, крепкими нитями существования связанную с жизнью Лианы. Теперь они были сами по себе, и их не волновало присутствие вблизи этой человеческой тени, к которой когда-то они имели непосредственное отношение…

Молчал мобильный, не звонил телефон, пару раз забегали Аська с Янисом, но от их присутствия становилось еще хуже: сразу возникал в памяти клубный подвал, перекошенное лицо Ампиры, накачанная наркотиками или спиртным кривая усмешка Ивара, горящий взгляд Макса, безобразная сцене на улице и черная спина, исчезающая в переулке ночи.

Дом стал чужим. Не скрипела, открываясь, входная дверь, глаза-окна равнодушно взирали наружу, не делая ни малейших попыток заглянуть вовнутрь, перестали звучать клавиши рояля: из-под пальцев Лианы, насильственно терзающих их бело-черную гладь, раздавался лишь скрип и скрежет, от которого ломило зубы, словно от бормашины, ковыряющейся в сгнившем дупле.

Самым мерзким было то, что Лиана прекрасно осознавала, что стоило ей тогда, Боже мой, несколько Вселенных назад, рассказать Максу о том, что с ней происходит, ничего бы этого не было… Ампира очень точно все рассчитала, сделав ставку на ее колебания, воспоминания о прошлом и неуверенность в настоящем, и победоносно сорвала банк.

Позвонить Максу не поднималась рука…

Ее тянуло к нему безумно, ей очень хотелось спокойно объяснить ему, как именно и почему все получилось так, как получилось, ей хотелось рассказать ему о своих метаниях, чтобы он понял ее, понял и простил… Ей хотелось простить его, поплакать на его плече, признаться в том, как она ему благодарна за то, что он столько времени терпел все ее выкрутасы, ей хотелось быть с ним… Она поняла наконец-то, как он дорог ей и нужен, с грустной усмешкой, вспомнив старую добрую истину: ценим, когда теряем… Неужели действительно нужно убить любовь, чтобы наконец-то понять, что ты по-настоящему любишь? Неужели в каждом человеке настолько сильна сила разрушения, что он просто не может с ней совладать? Неужели ее прошлое все-таки победило, и в настоящем остались только обломки и боль, и отчаянное щемящее чувство нереализованной любви? Но ведь нет неразрешимых ситуаций! Можно все исправить, пойти, извиниться, покаяться! Набрать знакомый номер и услышать такой родной и любимый голос – казалось бы, чего же проще…

Но позвонить Максу не поднималась рука…

Лиана знала причину этого страха. Пока, во всяком случае, пока, у нее еще оставалась надежда. И с этой надеждой можно было жить…

Когда на пятый день этой молчащей, кричащей, всеобъемлющей пустоты в дверях дома повернулся ключ, Лиана даже не удивилась. Чего-то подобного она и ждала. Свернувшись калачиком, как в детстве, зарывшись под подбородок в одеяло, Лиана настороженно слушала, как приближаются чеканные шаги по ступеням мраморной лестницы. Этот звук был неумолим, как сама судьба.

Дверь комнаты бесцеремонно распахнулась.