Игра в отношения

— Тшш… — успокаивает ее чужой голос. Эрика в приступе своей агонии даже не понимает, что голос не принадлежит ее командиру. Она слышит его, но слова не доходят до расшатанного сознания. — Сейчас полегчает, — из мешанины слов и образов она вырывает единственную фразу, что ей понятна. А потом чувствует болезненный укол и сильные руки, что ее обнимают, покачивая, как ребенка. И голос его… отдаленно знакомый, но неузнаваемый… его слова, будто убаюкивающие, заставляющие прислушиваться. Ненавязчивые поглаживания по спине и голове. Ее истерика нисходит до редких всхлипов и икоты. — давай, девочка, выпрямись, — просит ее мужчина, подталкивая в спину, чтобы села ровнее. Губ касается прохлада стекла. — Сделай глоток… — снова этот голос… и чужие руки насильно вливают в ее рот прохладную воду со странным привкусом.

«Хоть бы отрава, — отстраненно думает Эрика, послушно глотая и судорожно переводя дыхание»

Через силу она разлепляет веки, ужасно опухшие из-за слез. Перед глазами расплываются очертания смутно знакомого лица.

— Все хорошо, — мягко уговаривает ее мужчина, гладя по голове. По лицу. И прижимает ее к себе, — отдохни… тебе сейчас лучше поспать…

И у Эрики нет сил сопротивляться силе и уверенности ее нежданного спасителя. Усыпая она только отстраненно подумала, что это был не Брайтон…

5

* * *

Очнулась Эрика от своего забытья, не понимая, где находится. Она с трудом разлепила опухшие глаза, которые пекли и чесались, будто песком засыпанные. Первое, что она заметила, это запах. Чужой. Мужской. Но… вовсе не вызывающий отвращения. Такой… наоборот даже. Волнующий и будто… родной.

Привстав с подушки, бывшая наемница взволнованно осмотрелась. То, что она в комнате иномирного доктора было видно невооруженным глазом. На прикроватной тумбе лежал непонятный артефакт, пугающей конструкции, стояла большая кружка из тонкостенного белоснежного стекла. В ней все еще было немного странно пахнущей воды. Лежали неровной стопкой книги. Беглый взгляд брошенный на корешки книг позволил заметить непонятные ей письмена.

Где сам хозяин комнаты известно не было, и хотя Эрики было ужасно стыдно за себя, она все же твердо была намерена сказать «спасибо» и еще… извиниться. Да. За истерику и свое неприличное поведение, которого она правда не помнила, но догадывалась, что вряд ли была в приглядном виде, позволив себе давно уже забытую слабость.

Эрика решительно собрала свои все еще слабые и ватные конечности и откинула одеяло, собираясь встать. Но так и замерла в нерешительности. Потому что… была обнажена. Абсолютно. Даже нижних панталонов на ней не было.

— Что за…? — не веря своим глазам, потрясла головой Эрика, пытаясь развидеть свое голое тело. И страстно желая умереть. Прямо сейчас. Пока не выяснилось, что она переспала с иномирцем. Что этот идеальный, умный, образованный красавчик видел ее вот такую… жар и стыд опалил женское лицо. Даже затылок запек, так ей хотелось сгореть на месте. Наемница быстро закутала себя обратно в одеяло и нервно огляделась в поисках своей одежды. Ничего не попалось на глаза, поэтому отчаянно краснея, она решила идти прямо в одеяле. Можно конечно было бы уйти к себе и одеться сначала, а потом уже приходить на разбор полетов. А можно вообще сбежать и ничего не выяснять. Но это как-то малодушно, даже для Моники вах Дэли, не говоря уже о Невидимой Смерти или железной Эрики.

Поэтому переборов ненависть и отвращение к самой себе, затолкнув смущение поглубже в полупопия, она уверенно двинулась на выход из спальни. Если Форда не окажется где-то в пределах его комнат, то придется идти переодеваться, а потом уже искать. Но к счастью ли, Эрика сильно сомневалась, что это так, доктор обнаружился в соседней комнате. Стоило только ей приоткрыть дверь, как до слуха женщины донеслись звуки сильных хлопков или ударов и громкого дыхания. Растеряв половину своей уверенности, она все же вошла в комнату, видимо должную быть неким подобием рабочего кабинета. Потому что тут был большой стол, заваленный бумагами и книгами. Стоял монументальный книжный шкаф, наполовину заполненный, оставшаяся часть фолиантов, иначе не назвать эти талмуды, лежала высокими башнями на полу по всему кабинету. А в дальнем углу было место, откуда и доносились подозрительные звуки.