Игра в пятнашки (сборник)

Никакого желания встречаться с Кремером я не испытывал, но так устал от ничегонеделания, что, получив от парня в форме любезное приглашение сопровождать его, безропотно согласился. Коп доставил меня в такси на Центр-стрит, 240[11], поднял на лифте и, взяв под руку, повел на долгую прогулку по коридорам, которая закончилась скамейкой в нише, где мне было велено сесть. Сопровождающий сел тоже. Через некоторое время я поинтересовался, кого или чего мы ждем.

– Слушай, приятель, – взорвался он, – я что, похож на всезнайку?

Я увильнул от прямого ответа:

– На первый взгляд – нет.

– Правильно. Я ничего не знаю. Так что не доставай меня.

Это как будто решило вопрос, и я снова сел. По коридору в обоих направлениях сновали люди, каких ожидаешь повстречать и неизменно встречаешь на Центр-стрит, 240. Я уже достиг той стадии, когда стал ерзать на жесткой скамье каждые тридцать секунд вместо обычных двух минут, и, заметив вышагивающего мимо офицера в форме, воззвал к нему:

– Капитан!

Тот остановился, развернулся, заметил меня и приблизился.

– Капитан, – начал я, – выслушайте меня. Мое имя – Арчи Гудвин. Я проживаю на Западной Тридцать пятой улице, девятьсот четырнадцать, – в доме Ниро Вульфа. Этот полицейский сопровождает меня, чтобы я не сбежал. Пришлите, пожалуйста, сюда фотографа. Пусть запечатлеет вот это. – Я воздел скованные руки. – В качестве подтверждения. Меня заковал в кандалы индюк в человеческом образе по фамилии Роуклифф. Я намерен вчинить ему иск за противоправное задержание и моральный ущерб. Он подверг меня позору и поношению, выставил на посмешище.

– Посмотрю, что можно сделать, – произнес он сочувственно и удалился.

Естественно, я остановил капитана и воззвал к нему лишь для развлечения, чтобы хоть чем-нибудь заняться. Каково же было мое удивление, когда спустя двадцать минут ко мне подошел сержант и спросил мое имя. Я назвался.

Он обратился к моему конвоиру:

– Как зовут этого человека?

– Он сказал вам, сержант.

– Я спрашиваю тебя!

– Сам-то я не знаю, сержант. В убойном отделе сказали, будто его зовут Арчи Гудвин, как он вам и назвался.

Сержант крякнул, отнюдь не любезно, посмотрел на мои наручники, извлек связку ключей и, воспользовавшись одним из них, освободил мне руки. Я никогда не встречал капитана ни до, ни после того и даже не знаю его имени, но если вас вдруг закуют в наручники и оставят томиться посреди полицейского управления, потребуйте позвать вам капитана лет пятидесяти – пятидесяти пяти, с большим красным носом, двойным подбородком и в очках с металлической оправой.

Чуть позже появился другой сержант с распоряжениями, и меня сопроводили вниз и наружу, до Леонард-стрит, в вотчину окружного прокурора, где отвели в какой-то кабинет. Там мне наконец-то уделили хоть какое-то внимание – детектив из убойного отдела по фамилии Рэндалл, которого я даже немного знал, и помощник окружного прокурора Мандельбаум – этого я видел впервые. Они долбили меня часа с полтора без всякого толку, за исключением одного: я заподозрил, что обвинений мне все-таки не предъявят. Удаляясь, они даже не потрудились приставить ко мне охранника, а просто велели ждать. Когда я посмотрел на часы в третий или четвертый раз после их ухода, стрелки показывали без четверти шесть.

Как уже говорил, я скучал, был разочарован и хотел есть. Из-за стычки с Роуклиффом целый день пошел коту под хвост, и других пунктов в отчете не предвиделось. В половине восьмого мне предстояло встретиться с Лоном Коэном, дабы угостить его обещанным стейком, а затем забежать домой, собрать вещички и отправиться на поиски отеля.

Все бы ничего, вот только я понятия не имел, до какого состояния копы довели Вульфа. Весьма вероятно, что, когда я заявлюсь домой, он будет меня поджидать не с самыми лучшими намерениями.

Я не имел ничего против ночевки в отеле, но не представлял, что буду делать, когда придется убраться оттуда поутру. Есть ли у меня хоть какие-то планы?

Я решил покончить с неопределенностью, раздобыв какой-нибудь намек у Лона, а для этого позвонить ему, не дожидаясь семи. В кабинете, где меня оставили, телефона не было. Я встал и вышел в коридор, посмотрел по сторонам и двинулся налево.

Двери попадались с обеих сторон, но сплошь закрытые. Я же предпочел бы наткнуться на открытую дверь, за которой маячит телефон, и продолжал идти. Безуспешно.

Однако в самом конце коридора слева обнаружилась дверь, приоткрытая сантиметров на десять, и, когда я подошел поближе, оттуда до меня донесся голос. Именно это событие, происшедшее без четырнадцати шесть, я упоминал выше. Через двенадцать шагов голос стал внятным, через пять – узнаваемым, а в пятнадцати сантиметрах до щели слова зазвучали уже совершенно отчетливо.