Игра в поддавки

- Будет исполнено, господин доктор! - Фишер сделал пометку в своем электронном блокноте.

- Следующий вопрос.

- К вам обратился с официальной просьбой здравствующий князь Лихтенштейнский Бертран Адам Третий. Красивое такое письмо прислал, на гербовой бумаге…

- Я безмерно тронут, - проворчал Севарен, взгромождая на свой письменный стол ноги в стоптанных кроссовках за девять евро девяносто девять евроцентов. - И что ему надобно, этому венценосному вырожденцу?

- Хочет, чтобы вы проконсультировали его дочь. Пишет, что слышал ваш доклад на всемирном конгрессе физиологов в Оттаве, где вы утверждаете, что облучение установкой «Цирцея» приводит к устойчивой ремиссии болезни Милна…

- А что, его дочь болеет Милном? - спросил Севарен равнодушно.

- Да.

- Скажи этому князю, чтобы катился. Переводить на очередную аристократическую вырожденку «черепаший панцирь» - это чересчур. Все королевские дома Европы не стоят этого редчайшего артефакта! Мужчина, который хочет здоровых детей, должен жениться на официантке, а не на своей двоюродной сестре-герцогине, как это у них, у европейских монархов, водится…

- Но, доктор… Он пишет, она очень сильно страдает физически…

- Да мало ли, кто что пишет! - вспылил доктор. - Следующий вопрос.

- Капитан охраны господин де Врийе сообщает, что, по его данным, деятельность враждебного нам Ордена в последние месяцы резко активизировалась. В связи с чем господин де Врийе просит вас сдать на хранение по стандартной процедуре наш Камень. Говорит, что нельзя быть уверенным в его безопасности, когда он лежит в ящике вашего письменного стола.

- Что значит нельзя быть уверенным в его безопасности? - взвился доктор Севарен. - Я плачу этому отставному дуболому-парашютисту, убийце сербских сирот, за то, чтобы он обеспечивал неприкосновенность каждого спичечного коробка на каждом квадратном метре моего «Наутилуса»! Вне зависимости от того, активизировался этот чертов Орден или провалился в ад!

- Так ему и передать?

- Так и передайте. Кстати, эти аномалисты из Китая уже прибыли?

- Пока нет. Самолет задержался на промежуточной посадке в Мумбаи из-за погодных условий.

- Жаль. Я рассчитывал, Люй Гун наконец поможет нам настроить установку «Хром» так, чтобы она предсказывала появление Каменного Неба с точностью до четверти часа… Кстати, с нашим «Хромом» не стыдно и в Нобелевский комитет подаваться…

- Подавайся, не подавайся, а пока существует это проклятое «лобби Старого Света»… - Лицо секретаря было исполнено скепсиса. - Уверен, без протекции венценосных особ Швеции наше предприятие и на этот раз обречено.

В этот миг доктора осенило.

- Как ты сказал? Без протекции? Венценосных особ? - спросил он, и его глаза хищной птицы озарились желтым огнем.

- Да, я так сказал.

- А до этого ты о каком таком князе говорил? Дочка у него… Письмо…

- О князе Лихтенштейнском.

- А проверь-ка, не является ли князь Лихтенштейнский родственником короля Швеции?

Секретарь шустро набрал в своем электронном блокноте поисковый запрос. И через несколько секунд, сияя, сообщил:

- Является. Бертран Адам Третий - двоюродный брат короля по материнской линии.

- Чудесно! Лучше и быть не может! Сейчас же напиши этому князю, что я беру его дочку на лечение! Но за это он должен пообещать мне свою помощь в установлении кое-каких плодотворных контактов. Улавливаешь, к чему я клоню, Фишер?

- Разумеется, - с иезуитской улыбкой отозвался секретарь. - Пожалуй, самое время заказывать в Лондоне смокинг для Нобелевской церемонии. Они там, на Олд-Брик-роуд, всегда чертовски медлительны, когда речь заходит о смокингах!

Глава 1. Мисс-86

Oh my god that’s the funky shit.

«Funky shit», Prodigy

Ребята зовут меня Комбатом, хотя по паспорту я Владимир, Вова.

Меня назвали так в честь деда, летчика ВТА - военно-транспортной авиации. Он пилотировал самолеты Ан-12 и Ан-22 «Антей» и, говорят, был самым отчаянным картежником во всем авиаотряде.

Дедушку назвали Владимиром в честь вождя мирового пролетариата Владимира Ленина его родители, заядлые коммунисты.

Не могу сказать, чтобы мне не нравилось мое имя. Нормальное вполне. Хотя и намекает на обременительную необходимость овладеть миром, на какой-то комплекс завоевателя, Наполеона.

Я не люблю завоевывать. И, если уж быть откровенным, считаю, что лучшее место для наполеона - на новогоднем столе, среди оливье и бутербродов с икрой. Ну а если не на столе, то в сумасшедшем доме, в палате для тех, кто страдает манией величия. Я не велик, нет. Я хожу по Зоне, добываю артефакты и коплю денежки на собственную яхту.

В общем, я сталкер по имени Володя. Но лучше бы вам называть меня Комбатом.

Я давно заметил: когда кто-нибудь в Зоне или по дороге к ней зовет меня Вовой, Вованом, Вовиком, случаются очень странные вещи.

Так было и в тот раз.

- Вовик!

Я вздрогнул.

- Вовичек! - прокричала мне в спину официантка Мариша, когда я уже стоял на пороге бара «Лейка».

- Что, родная? - С девушками я обычно ласков и терпелив.

- У меня в комнате электрочайник сломался. - Пухлые губки Мариши вызывающе блестели розовой помадой. - Посмотришь потом? Ну, когда вернешься?