Игра в «Потрошителя»

Аманда, подстрекаемая скептически настроенным дедом, который, впрочем, редко отваживался на открытое противостояние Селесте, сомневалась в том, что существует какая-то связь между звездами мироздания и судьбами людей; астрология была для нее так же недоказуема, как и белая магия крестной матери. Последнее пророчество предоставило деду и внучке возможность дискредитировать звезды, ведь одно дело предсказать, что эта неделя благоприятна для дружеской переписки, а другое — кровавую резню в Сан-Франциско: такое случается не каждый день.

Когда Аманда, ее дед и соратники по «Потрошителю» преобразовывали игру в способ криминального расследования, никто из них и вообразить не мог, во что они впутаются. Через двадцать дней после астрологического прогноза произошло убийство Эда Стейтона: оно, конечно, могло быть случайным, но поскольку в нем были необычные черточки — бита в неназываемом месте, — Аманда решила завести архив и собирать там сведения, появившиеся в средствах массовой информации, всеми правдами и неправдами исторгнутые у отца, который проводил тайное расследование, и собранные дедом, у которого были собственные каналы.

Блейк Джексон, фармацевт по профессии, любитель литературы и несостоявшийся писатель; несостоявшийся, во всяком случае, до тех пор, пока не облек в слова и не придал форму повествования бурным событиям, какие предвестила Селеста Роко, описал внучку в своей книге как экстравагантную внешне, робкую от природы и обладающую необычайным умом; такие цветистые обороты речи отличали его от прочих коллег-фармацевтов. Хроника роковых событий оказалась более протяженной, чем он предполагал, хотя и включала в себя несколько месяцев и парочку так называемых флешбэков. Критики были к автору беспощадны, приписывая ему магический реализм — литературный стиль, давно вышедший из моды, но никто не смог доказать, будто он исказил события в угоду эзотерике: кто угодно может это подтвердить, обратившись в департамент полиции Сан-Франциско и сверившись с тогдашними газетными публикациями.

В январе 2012 года Аманде Мартин исполнилось семнадцать лет, она оканчивала среднюю школу, имела разведенных родителей, Индиану Джексон, целительницу, и Боба Мартина, инспектора полиции; бабушку-мексиканку, донью Энкарнасьон, а также вдового деда, уже упомянутого Блейка Джексона. В книге Джексона фигурировали и другие персонажи, которые появлялись и исчезали; чаще всего исчезали по мере того, как автор продвигался в своем повествовании. Аманда, единственный отпрыск, была весьма избалованна, но, полагал дед, когда она окончит школу и выплывет без всяких преамбул в безбрежный мир, эта проблема решится сама собой. Аманда была вегетарианкой, потому что не умела готовить; когда ей придется постигнуть эту премудрость, она наверняка предпочтет менее сложный режим питания. Она сызмальства читала запоем, со всеми вытекающими отсюда опасными последствиями. Убийства все равно произошли бы, но она бы не оказалась в них замешана, если бы не глотала скандинавские детективы с такой жадностью, что в ней развилось нездоровое любопытство относительно зла в целом и умышленных убийств в частности. Дед далеко не одобрял цензуру, но его беспокоило, что внучка в четырнадцать лет читает такие книги. Аманда заставила его замолчать, приведя неопровержимый довод, что он сам их читает, и Блейку ничего другого не оставалось, как только предупредить ее, что книжки страшные; это, как и следовало предположить, только подогрело интерес. Тот факт, что отец Аманды, Боб Мартин, стоял во главе убойного отдела полиции Сан-Франциско, способствовал пагубному увлечению девочки, поскольку она была в курсе всех бесчинств, творившихся в этом идиллическом городе, на первый взгляд несовместимом с преступлением, — но если злодейства множились в таких цивилизованных странах, как Швеция или Норвегия, чего ожидать от Сан-Франциско, города, основанного алчными авантюристами, полигамными проповедниками и женщинами сомнительного поведения, которых привлекла сюда в середине девятнадцатого века золотая лихорадка?

Аманда училась в школе-интернате для девочек, которая одной из последних в стране сделала выбор в пользу смешанного обучения, где умудрилась провести четыре года, не замечаемая соученицами, хотя об учительницах и о немногих монахинях, какие еще там оставались, этого сказать было нельзя. Она получала хорошие оценки, но благочестивые сестры, эти святые женщины, никогда не заставали ее за уроками, хотя прекрасно знали, что большую часть ночи она проводит за компьютером, что-то читая или играя в какие-то таинственные игры. Сестры опасались спрашивать, что такое она читает с таким увлечением, ибо подозревали, что читает она то же самое, чем они сами упиваются тайком. Это и могло бы объяснить болезненное пристрастие девочки к различным видам оружия, наркотикам, ядам, вскрытиям, изощренным пыткам и расследованиям убийств.