Игра в прятки

За несколько секунд обманчиво спокойная вода порозовела, когда пираньи взялись за «блюдо дня». Бабочки взлетели облачком кораллового дыма, поверхность забурлила. Встав на колени у самой воды, Кайл быстро сполоснул руки, намочил носовой платок и подошел обратно к Делани.

Она лежала все так же неподвижно, но цвет лица понемногу восстанавливался. Он погладил пальцем гладкую горячую щеку, стер пот мокрым платком и намазал лицо и руки Делани средством от насекомых из ее же сумки. Закончив, скатал ковер и перекинул на другой берег водоема. Теперь улика наполовину скрылась в воде с пираньями, а наполовину — в густой растительности на противоположном берегу.

Обеспечив прикрытие, Кайл забросил Делани на плечо, как пожарный, и двинулся прочь. Отодвигая лиану, он забеспокоился, что ноша слишком легка и неподвижна. Нужно перестать волноваться о Делани и вообще выбросить ее из головы. Нет времени ждать, пока она придет в себя. Ускорив шаг, он наступил на что-то шипящее и пошел дальше, не оглядываясь.

Густая, вонючая, удушающая, спертая атмосфера напомнила Кайлу, до чего он ненавидит джунгли. Да, он ненавидел и жару, и разноцветных кусачих насекомых, и вездесущих красных муравьев, и чертовых змей. Тоненьких, как волос, или толстых, как нога великана, — змей он ненавидел больше всего.

Потоки золотистого солнечного света прорывались сквозь лиственный полог высоко над головой. Кайл шел к безопасному маленькому убежищу — шесть на четыре метра, — спрятанному за лианами и густым подлеском вне периметра асиенды.

Прорвавшись через заросли, нащупал дверь. Он нашел эту постройку во время вылазки с инфракрасным оборудованием несколько месяцев назад. Тогда он и представить себе не мог, как ему пригодится одноместное бомбоубежище Монтеро. Прошлой ночью Кайл очистил вход от лиан и прочей растительности.

Ключ он заблаговременно стянул со связки Рамона. Титановая пуленепробиваемая дверь отворилась со скрипом. Два десятка цементных ступенек вели вниз в небольшую темную комнату. Закрыв за собой дверь, Кайл включил карманный фонарик.

В тесном помещении пахло спертым воздухом, но было на удивление прохладно и чисто. Узкая кровать, укрытая красным шелковым покрывалом, рядом музейный античный столик, а на нем небольшая газовая плитка. Кайл опустил Делани на одеяло и положил ей под голову подушку в шелковой наволочке с гофрированными оборками.

— Эй, красавица… — Он погладил большим пальцем ее мягкие бледные губы. Никакой реакции. Кайл проверил время — он отсутствовал уже без малого полчаса. Вполне достаточно, чтобы избавиться от тела.

Он взглянул на Делани. В отключке она выглядела очень юной и очень уязвимой. Проведя кончиками пальцев по ее щеке, почувствовал неестественный холод ее кожи. Он зажмурился. Когда она падала на пол столовой, в ее глазах стоял ужас — притворный, но чертовски похожий на настоящий. Кайл снова посмотрел на Делани и наткнулся на ее затуманенный взгляд.

— Я умерла?

 — Жива и здорова. — Он легко взял ее за запястье. — Как ты себя чувствуешь? — Ее пульс был слабым и нитевидным.

— Будто меня пристрелили.

— А жуешь слова, как с похмелья после четырехдневного запоя. — Кайл осторожно стянул с нее футболку и снял бронежилет, а вместе с ним и небольшие мешочки из пергамина, наполненные свиной кровью. — Блин!

Делани попыталась рассмотреть свою грудь, но уронила голову обратно на подушку, очевидно, не совсем придя в себя.

— Всего лишь синяк, и почти не болит.

Она облизнула сухие губы.

 «Ну да, так я и поверил».

Кайл налил в чашку воды из бутылки и помог Делани попить, поддерживая ее голову. Капельки стекали с потерявших чувствительность губ.

— Ты сказал «как с похмелья». — Ее произношению не доставало четкости, а глаза все еще не могли сфокусироваться в одной точке. Делани снова облизнулась. — Со мной никогда такого… не было. Мне не нравится.

— Совсем плохо, да? — Это его развеселило: он готов был поспорить на что угодно, что она никогда не теряла самообладание настолько, чтобы наклюкаться. А жаль, в пьяном виде она очень милая. Мягче, чем трезвая, не такая язвительная да и не ставит барьеров. Неудивительно, что ей это не по вкусу.

Ему доводилось самому пользоваться этим препаратом. Ощущение от «возвращения к жизни» напоминало состояние после долгого запоя. Кайл скользил пальцем вверх-вниз по округлостям грудей Делани, обводя синевато-багровые отметины от холостых патронов.

— Считай это анестезией. Тебе ведь вводили обезболивающее? Эффект пройдет через пару…

Без предупреждения в ее глазах появились слезы. Он увидел целое море боли, а потом Делани зажмурилась и медленно повернула голову к стене.

— Черт! — тихо выругался Кайл и осторожно обнял ее. — Не плачь, милая, это всего лишь таблетка, а не настоящее похмелье. Скоро все пройдет, и ты снова станешь той же колючкой, обещаю. Тс-с-с, скоро тебе станет лучше.

Ее беззвучные горячие слезы смочили его шею и воротник его рубашки. Он стал гладить ее по спине, пытаясь успокоить.