Игра в прятки

Так, дальше главное — по порядку. Он расстегнул ремень, собираясь извлечь спрятанную отмычку и отпереть замок. Возрастающая потребность сесть и отдохнуть пробудила в нем мысль побегать, хотя бы на месте, чтобы растормошить организм. Но делая физические упражнения, он вдохнет больше отравленного воздуха.

Кайл непонимающе посмотрел на ремень в своей руке.

Дверь. Замок. Да, точно.

Нужно добраться до Делани и убедиться, что она в безопасности. Нужно связаться с командой и… открыть этот чертов замок.

Он заставил себя сосредоточиться. Чего, интересно, ожидал Рамон?

Что Кайл попытается сбежать.

Он уронил ремень на низкий столик у двери. На черта ему часами бессмысленно бегать по джунглям, петляя от головорезов Монтеро? Особенно в этом чертовом ошейнике. С тем же успехом можно прямо здесь подождать подходящего случая. Если получится задержаться в этом месте до завтрашнего полудня, он, выбравшись из тюрьмы, угодит в самый разгар операции на асиенде.

Да. Он тут малость застрял. Черт. Ладно уж, отдых не повредит. Делани в бункере в полной безопасности. До завтра, когда он ее заберет, с ней точно ничего не случится.

Кайл снова подошел к двери — легкие горели от желания вдохнуть вдоволь чистого воздуха.

Поймав его, солдаты забрали все оружие, какое нашли, но нашли они совсем не все. У него на себе имелось достаточно снаряжения, чтобы справиться с…

Кайл сощурился, на секунду потеряв мысль.

С чем угодно.

Иисусе. А газ-то действует.

Кайл с силой ущипнул себя за плечо, где был свежий синяк. Чертовски больно, но помогло прояснить разум.

Делани. Завтра вечером это все закончится, и они смогут сесть и обсудить…

Раздумья Кайла прервал громкий, разрывающий барабанные перепонки, женский вопль, от которого кровь застыла в жилах, а сердце заколотилось быстро-быстро.

Глава 17

Резкий агонизирующий вопль Делани рассек тишину так же легко, как горячий нож — масло. А потом вновь воцарилось молчание.

Глухое. Давящее. Раздирающее кишки, невыносимое молчание.

Ладони вспотели, во рту пересохло. Кайл пытался не воображать, что с ней такое сделали, отчего она так закричала.

К несчастью, в голове невольно всплывали картины одна страшнее другой.

Подогретый страхом и яростью, но сознавая собственную беспомощность, Кайл принялся молиться, быстро выдавая бессвязные обещания. На это ушло какое-то время.

Делани еще жива. Он нутром чуял.

Так же нутро подсказывало, что Рамон Монтеро — больной сукин сын, поэтому тот еще вопрос — а как Делани живется.

Взведенный до предела, Кайл схватился за дверную ручку, подергал и, ничего не добившись, врезался плечом в толстое дерево. Бам.

И еще раз. Бам.

«Прошу, Господи…»

Бам. Бам. Бам.

«Господи, пожалуйста…»

Кайл прижался к двери лбом и сжатыми кулаками.

Крик донесся откуда-то неподалеку. Возможно, из соседней комнаты.

Кайл взял со стола ремень и извлек из тайничка отмычку. Из-за веселящего газа и нервической спешки пальцы не слушались. Он просунул тонкую металлическую пластинку в щель между дверью и косяком.

Механизм щелкнул.

Противясь желанию стремглав выскочить из ловушки, Кайл самую малость приоткрыл дверь и одним глазом оценил обстановку. Удовлетворенный, вышел в пустой широкий коридор и, остановившись, чтобы прислушаться, глубоко вдохнул чистый воздух.

До него донесся шум шагов. Судя по темпу и походке, приближались двое мужчин с какой-то тяжелой ношей.

Кайл скользнул обратно в комнату, закрыл дверь, а сам прислонился к стене. Расчет времени — основа основ.

Он расслабился, готовый в любой момент сорваться с места, когда топот зазвучал совсем близко и прекратился.

В замке заворочался ключ. Дверь распахнулась. Свет из коридора упал на голый пол и прояснил обстановку в комнате.

Кайл смотрел только на Делани, которую двое громил бесцеремонно швырнули на пол, словно мусорный мешок.

Еще прежде чем дверь за ними закрылась, Кайл поднял ее обмякшее, будто у тряпичной куклы, тело на матрас и наклонился, чтобы включить прикроватный светильник. По спине пробежали мурашки страха при взгляде на белое как простыня лицо.

Глаза Делани были открыты.

И неподвижны.

Под ними залегли тени, отчего она казалась изможденной, на левой щеке лиловел синяк. В приглушенном свете ее невидящие глаза пусто чернели.

А на шее поблескивало знакомое золотое ожерелье.

Из горла Кайла исторгся первобытный стон:

— Господи, дикарочка, что он с тобой сотворил?

Нет ответа.

Память о том, что Монтеро трогал ее своими грязными лапами… причинял ей боль, будет терзать и в следующей жизни.

Кайл поднял безжизненное запястье Делани и нащупал слабый пульс. Его собственное сердце бешено колотилось, мешая вздохнуть. Грудь Делани под тонкой синей хлопковой тканью едва вздымалась. Кайл помахал рукой перед ее глазами. Ноль реакции. Взял ее лицо в ладони. Молочно-белая кожа на ощупь была холодной и липкой.

— Давай, милая, очнись.

Он нехотя убрал руки. Нет времени для отчаяния и угрызений совести. Сначала нужно понять, что с ней не так. Первыми на ум пришли наркотики. Кайл проверил зрачки Делани. Почти норма.