Игра в прятки

— Руфи, девочки, идемте отсюда, — возмущенно выдохнула очкастая. Как будто у нее был выбор.

Вторая женщина злорадно усмехнулась. Руфус просиял.

Я пытался припомнить шутку, которую любила Джоан. Не вспомнил и стал сочинять свою.

Эй, Джоан, у тебя гусеница в мороженом!

Нет, так не интересно.

Джоан, ты любишь гусениц? Нет? Жаль, потому что ты проглотила одну вместе с мороженым.

Только вот она не ела мороженое. Оба стаканчика грустно таяли на скамейке. Вот когда я по-настоящему занервничал. Джоан обожала мороженое. Над липкой лужицей кружилась оса.

Я пытался придумать другую шутку. Переступил с ноги на ногу, сунул руки в карманы, высунул, сложил за спиной. Мне хотелось убежать к Май и ребятам. Но я был нужен Джоан.

Я первый увидел Отиса. На нем не было ни шлема, ни формы, только голубая рубашка со знаком пожарника. Еще синие брюки и черные туфли. А голова забинтована.

Он тихо подошел к Джоан сзади, поднес палец к губам — молчи! — и закрыл руками ее глаза.

Она даже не спросила: «Кто это?»

Он даже не сказал: «Угадай!»

Она разрыдалась, как только его руки коснулись ее лица. Он наклонился и обнял ее, зарывшись в волосы. От него пахло костром, потом и лекарствами. Теперь я мог спокойно идти.

Деревья на детской площадке цвели так пышно, как еще нигде и никогда в целом свете не цвели. И роняли, роняли свои цветы. Шкет на трехколесном велосипеде, тот самый, который недавно ревел, колотя ногами по земле, затормозил под снегопадом лепестков и спрыгнул ловко, почти как Дэниэл. Посмотрел на меня и показал язык. Так мне и надо, нечего глазеть.

Лицом он был совсем не похож на Дэна. Просто маленький мальчик. Самый обычный. Один из многих.

Пит, Май и Свинка махали мне руками с площадки башни. Я кинулся к ним, набирая скорость. Мне так хотелось побыстрее рассказать им, что Отис у нас герой, что он жив и немножко ранен. Я слышал веселые голоса, которые приветствовали самого быстрого бегуна в мире. Я подбежал к башенке, мигом забрался наверх. Зрители еще не догадывались, что сейчас станут свидетелями прыжка мирового класса. Я выступил вперед, обхватил руками тарзанку. Набрал полную грудь воздуха.

— Эге-ге-гей!!!

И полетел.