Игра в реальность

Чем дольше я размышлял над этими вопросами, тем страшнее мне становилось. Кто я сейчас? Реальный человек, Анатолий Иванович Зверинин, или же только чье-то представление о данной личности? А может быть, очередной переход из одного варианта реальности в другой есть не что иное, как изменение моих собственных представлений о себе самом? Но тогда выходит, что чем больше переходов я совершаю, тем более размытой и неопределенной становится моя личность. Это все равно как сон, в котором тебе снится, что ты спишь и видишь сон о том, что тебе снится сон… И так до бесконечности. А в итоге мы теряем первоначальную точку отсчета, и цепочка образов замыкается в кольцо ирреальности. Попробуй теперь угадай, какой из сменяющих друг друга образов реален, а какой является лишь отображением?

Одни только вопросы. Вопросы без ответов.

Я уже не знал, что лучше: попытаться вернуться назад и продолжить борьбу с невидимым и недосягаемым противником, цели и задачи которого были нам неизвестны, или же остаться навсегда здесь, в этой красной пустыне, расположенной не иначе как где-то на самом краю света? А что, чем плохая мысль: посвятить остаток жизни созерцанию красного песка и багрового предрассветного неба, на которое никогда не взойдет солнце.

– Я так понимаю, что на помощь Париса нам теперь рассчитывать не приходится?

Это снова подал голос Витька. Вот же неймется человеку…

– Анатоль! – Витька тронул меня за плечо, а затем, когда я никак не отреагировал на его прикосновение, тихонько постучал указательным пальцем мне по темечку. – Ты что, заснул?

Я поднял на него усталый взгляд.

– К черту, Витька… Все к черту… Мне все это надоело…

– Можно подумать, что я в диком восторге от происходящего! – возмущенно взмахнул руками Витька. – И что же, мне теперь сесть рядом с тобой на песок и предаться унынию?

– Пожалуйста. – Я повел рукой в сторону. – Места достаточно.

– Между прочим, уныние – это один из смертных грехов, – напомнил Витька.

– А как насчет суеты сует?

Витька задумчиво поскреб ногтями затылок.

– По мне, так лучше быть слишком суетливым, чем слишком мертвым, – ответил он.

– Ты полагаешь, нам здесь что-то угрожает? – Я обвел удивленным взглядом окружающую нас пустыню.

– Скажем так: мне здесь просто не нравится, – ответил Витька.

– А по-моему, так очень даже ничего, – возразил я. – Во всяком случае, это самое спокойное место, в котором я оказался за последние пару суток.

– С этим трудно поспорить, – усмехнулся Витька. – И все же нужно отсюда выбираться.

– Как? – беспомощно развел руками я.

– Как обычно. Отойдем подальше от места по-следних событий и снова воспользуемся клиппером.

Я поднял руку, в которой у меня все еще был зажат клиппер, и показал Витьке шкалу с красной точкой курсора, загнанной в самый конец.

– Можешь сам выбрать, где установить курсор.

– Хорошо. – Витька забрал у меня клиппер и сунул себе в карман. – Когда придет время, непременно что-нибудь выберу. А сейчас… – Он крепко ухватил меня за запястье и дернул так неожиданно и сильно, что я, сам того не желая, оказался стоящим на ногах. – Сейчас нам пора топать ножками в сторону горизонта, – закончил он начатую фразу.

– И в какую именно сторону ты собираешься идти? – Я саркастически усмехнулся и обвел рукой абсолютно одинаковую по всем направлениям линию горизонта.

– Так, давай прикинем.

Витька приподнял левую руку, поставил на ее открытую ладонь локоть правой руки и приложил указательный палец ко лбу. По-видимому, в его исполнении эта поза должна была изображать глубокую задумчивость.

– Ты не помнишь, в какую сторону мы смотрели, когда сработал клиппер? – спросил он.

Я безразлично пожал плечами.

– По-моему, мы стояли так. – Витька повернулся на тридцать градусов влево и, резко опустив обе руки вниз, четко обозначил занимаемую тогда позицию. – Там – стена, – указал он за спину, – здесь, – жест рукой вперед, – Краснов с его бандой… Там, – указал он рукой влево, – выход из ресторана. Следовательно, там же и Трубная площадь. Там, – взмах рукой чуть правее, – Неглинная. А за спиной у меня Кузнецкий мост и Красная площадь. Значит, пойдем туда, – Витька решительно указал рукой влево, – по Петровскому бульвару.

– Почему именно туда? – поинтересовался я.

– Там домов меньше, – объяснил свой выбор Витька. – Ты же не хочешь сразу же после перехода врезаться лбом в кирпичную стену?

Вопрос был чисто риторическим, поэтому и отвечать на него я не стал.

– Идем. – Призывно взмахнув рукой, Витька уверенно зашагал в выбранном направлении.

Отстав от него шага на два, я поплелся следом. А что мне еще оставалось делать? Не оставаться же одному среди красных безжизненных песков.

Пройдя шагов десять, Витька, не оборачиваясь, сказал:

– Нужно придумать способ, как связаться с Одиссеем.

– Зачем? – без особого интереса спросил я.

– Попробуем поторговаться с ним, раз уж с Парисом ничего не получилось.

Я вновь ничего не ответил. Планы, которые строил Витька, казались мне совершенно оторванными от жизни. О каких переговорах с Одиссеем могла идти речь, если до него нам сейчас было так же далеко, как до Юпитера.