Игра в самозванцев

— Проходите, — в холле нас встретила Катарина Василек — крашеная блондинка лет тридцати с модельными формами. — Хотите чего-нибудь… э-э-э…

Виктор подарил супруге грозный взгляд, и она затихла. Судя по винному запаху, сама Катарина успела перед нашим визитом принять для храбрости.

Разговор, состоявшийся в гостиной с васильками на стенах (не портретами хозяев, хвала богам, а нарисованными цветами), не заладился. Виктор отвечал на вопросы скупо. Да, Надин жила здесь постоянно. Нет, у нее не было друзей и парня. Откуда работодателям это известно? Известно, и всё. Но я многого от супругов и не ждала. Их ответы значились в деле. Больше интересовало поведение Васильков и реакция. Виктор сильнее раздражался с каждым задаваемым вопросом. Он мечтал поскорее забыть о жизни Надин в своей квартире. И тем более, о ее смерти. Катарина молчала, бросая на мужа настороженные взгляды. Я не сомневалась: ей есть, что добавить. Но точно не в присутствии супруга.

Внезапно скрипнула дверь, и я чуть не подпрыгнула в кресле. Хозяева не предупредили, что в квартире находится кто-то еще. Порог перешагнула миловидная девушка с русыми волосами, завязанными узлом, и ямочками на румяных щеках.

— Простите, господин Василек, — обратилась она к Виктору, проигнорировав Катарину. — Вам доставили посылку. Вы просили сообщить незамедлительно.

— О! — хозяин предвкущающе потер руки. — Благодарю, Сибил. Господа, — обратился он к нам с Квентином. — Разговор окончен. Мне доставили редкую марку из Каменного Дола. Я их коллекционирую. Сибил, проводи господ-сыщиков.

Василек умчался из гостиной со скоростью ветра, предусмотрительно прихватив с собой супругу и не оставив нам возможности поговорить с Катариной наедине.

— Прошу, — домработница жестом пригласила нас на выход.

Квентин традиционно скользнул по фигуре девушки оценивающим взглядом, я посмотрела на Сибил с грустью. Быстро же Васильки нашли Надин замену, словно приобрели новую вазу вместо разбившейся. Интересно, новенькая не боится работать на месте преступления? С убийства минуло всего два дня.

— Сколько вы у Васильков? Первый день? Второй? — спросила я в холле.

— Второй, — ответила девушка, пряча взгляд. — Я тут временно. Моя основная работа в квартире 20а — у господина Клевера. Васильки просили помочь, пока не найдут новую домработницу. На весь дом только мы с Надин… ну…

— Не агрегаты? — подсказал Квентин ядовито и заработал от меня толчок в бок.

— Живые, — подтвердила Сибил к неудовольствию очеловеченного робота.

Я в очередной раз мысленно пообещала разобрать напарника на запчасти. У нас нарисовался источник информации, а он нашел время для обид.

— Вы общались с Надин, верно? — спросила я с легким нажимом, загораживая собой Квентина, чтобы Сибил не видела его надутого лица.

Девушка вытянулась струной.

— Мы не обсуждали хозяев, если вы об этом. Я порядочная домработница.

— Я не это…

— Сибил! — донесся из глубины квартиры гневный голос Виктора Василька. — Кофе! Живо!

— Сию минуту! — отозвалась девушка и сделала нам большие глаза. — До свидания, вольные сыщики. Мне больше нечего вам сказать.

Ложь. Абсолютная ложь. Сибил было, что рассказать о Надин. Возможно, убитая и не доверяла другой домработнице самое сокровенное, но если с кем и теряешь бдительность, так это с единственной ровней в окружении Васильков и им подобным.

Кстати, о супругах Васильках. Визит наглядно продемонстрировал отношение Виктора к домработнице. Неважно, Надин или Сибил. Он не считал за людей обеих. Я, конечно, тоже не редко прикрикиваю на робота-прислужника Сима. Но ведь он агрегат, а не живое существо. Хотя, как утверждает Квентин, у некоторых агрегатов тоже есть чувства.

Глава 5. Ядовитый мак

Квентин ворчал всю дорогу домой. Неосторожная фраза Сибил задела за живое. Или за некую шестеренку, отвечающую за правдоподобность эмоций. Я не слишком разбиралась в устройстве роботов.

— В чем, собственно, разница между мной и этой домработницей? — вопрошал новоявленный напарник, сидя в пассажирском кресле.

— Она из плоти и крови. Ты из… хм… металла, пластика и чего-то там еще.

Я сама управляла лётом, концентрация на "дороге" помогала не думать об Эйване.

— Это не аргумент, — возразил Квентин сердито. — Человеческое тело, по сути, такой же механизм. Сердце — мотор, который гонит по венам кровь. Каждый орган выполняет определенную функцию. Человек время от времени ломается и нуждается в ремонте. А потом наступает момент, когда починить людей невозможно. Точь-в-точь, как агрегатов.

— Люди рождаются, роботов создают.

— А кто сказал, что вас не запрограммировали на воспроизведение себе подобных, как нанитов?