Игра в самозванцев

Настроение требовало скандала и громких претензий. Взял, понимаете, моду исчезать без предупреждения. Но я не смела открывать рот. Несколько дней назад ссора была бы уместной. У напарницы есть все основания волноваться. Но мы с Квентином перешагнули грань, и я не желала выглядеть истеричкой и собственницей, мечтающей держать любовника на коротком поводке.

Но нахалу не требовались слова, чтобы вычислить мое буйное состояние.

— Не злись, — попросил он. — Я нанял "хвост" для Витты. Утром мне сообщили, что она покинула Небесный Ирис. Хотел сам убедиться, что это не уловка.

Тело будто обдали ледяной водой, пальцы невольно коснулись незаживших синяков на шее. Перед взором, как наяву, предстал Сим, надвигающийся скалой. В последние дни я не думала о Витте. А следовало. Опасность не миновала.

— И? Она уехала?

— Всё выглядит именно так, — проговорил Квентин, но я не увидела на лице облегчения. — Однако имея дело с этой женщиной, расслабляться нельзя.

— Она вернется, — изрекла я уверенно. — И нанесет удар.

— Не беспокойся, — его теплая ладонь накрыла мою. — Я тебя защищу.

— А себя? — спросила я под участившийся стук сердца.

Он улыбнулся.

— Постараюсь.

Напала тоска. Впору взвыть. Почему он изображает беспечность? Я за честность, а не за красивую ложь. О чем еще Квентин врет? Его забота искренняя или притворство после проведенной вместе ночи? Уж не жалеет ли? С тех пор он ни разу ко мне не прикоснулся, прикрываясь моим недомоганием. Поцелуи не в счет. Неопытные подростки и те демонстрируют больше страсти в невинных шалостях.

Цветочные боги! Да что со мной творится? Веду себя, как вчерашняя девственница, цепляющаяся за первого парня!

— Сегодня ты ночуешь у меня, — сказала вслух. С легкой небрежностью. — Во всех смыслах ночуешь.

— Хорошо, госпожа, — ответил он в тон, но в глазах танцевали смешинки. Я могла поклясться, что делали они это парами.

…Через три часа мы лежали в моей постели. Второй "раунд" не уступал первому. Квентин дал мне всё, что хотела, а я постаралась разобраться, что приносит наибольшее наслаждение ему. Теперь я ощущала себя обессиленной, но довольной. Правда, телом. В душе всё еще копошился червячок тревоги и сомнений.

— Что тебя беспокоит? — длинные пальцы робота провели по моим волосам.

— Не знаю, — пробормотала я.

— Знаешь, — не согласился он.

Я села, прикрываясь простыней. Говорить о серьезных вещах голышом странно.

— Я долго избегала сближения между нами.

— И теперь жалеешь? — спросил Квентин в лоб. Он предпочел разговаривать лежа.

— Нет. Хоть это и удивительно. Я не привыкла кому-то доверять и подпускать ближе определенной черты. Но сейчас меня пугает неопределенность. Ты легко выясняешь любое изменение моего настроения, а я не знаю, что происходит у тебя в голове. Чего ты ждешь от… Цветочные боги, я веду себя, как идиотка! Наверное, всё дело в безумии, что творится вокруг. Ощущение, что я на корабле в шторм, пытаюсь за что-то зацепиться, но не получается. И… и… Прости! Не стоило этого говорить…

В самом деле! Мало Квентину чокнутой Витты! И я туда же!

— Я всё испортила…

Сильные руки обхватили мою талию. Взгляды встретились.

— Ничего ты не испортила. Я тоже на том корабле. И ты — мой якорь.

Он не сказал почти ничего. Но в то же время так много.

Слова закончились. Остались поцелуи и новая порция ласк. А мне казалось, что силы закончились. Но Квентин точно знал, что это не так…

* * *

Проснулись поздно — около одиннадцати. Точнее, я проснулась. Любовник, не желавший меня будить, вышел из режима ожидания. Мы еще немного повалялись в постели,

обсуждая планы на ближайшие часы. Я не желала торчать в пентхаусе очередной бестолковый день, и Квентин со скрипом согласился на прогулку по набережной. Но при условии, что незамедлительно сопроводит меня домой при намеке на усталость или недомогание.

— Усталость? — я округлила глаза. — Не припомню, чтобы тебя волновал этот аспект сегодня ночью.

— Поэтому беспокоюсь теперь, — парировал Квентин и загадочно улыбнулся. — Тебе не помешают силы на следующую ночь.

Я засмеялась и прильнула к нему.

— Мне нужна эта прогулка, — я проникновенно заглянула в его глаза — живые, бездонные. — Не хочу, чтобы всё крутилось вокруг постели и сыскных дел. Мы же можем гулять, как…

— Пара? — подсказал он.

— Ага, — я кивнула, а сердце защемило. Вспомнилось, как он мечтал проводить время с Виттой на людях, а не только в угодном доме за дверями спальни.

— То есть, у нас свидание?

— Ты против? — спросила я настороженно.

— Нет. Просто оно у меня первое. Настоящее. Обычно всё всегда… — Квентин оборвал себя на полуслове, но я поняла, что он хотел сказать.

Обычно всё сводилось к сексу. Без романтических прелюдий. Контуженные особой программой дамочки жаждали лишь одного, и угодник предоставлял им желаемое.

— Ты знаешь, что я такое, — добавил он тихо. — И это делает всё… реальнее.

— Такое? — переспросила я глухо. — Не говори так. Никогда. В тебе больше человеческого, чем во многих людях, которых я встречала.

Он промолчал. Поцеловал в лоб. Но я чувствовала: мои слова смягчили тревогу.