Игра в самозванцев

Ладно, вру. Не ударили. А просто проехали.

— Тихо. Тихо. Да успокойся, Релия! Оглянись! Я здесь тоже пленник.

— Сволочь! Ненавижу! Что?

— Посмотри вокруг! Мы заперты здесь. Оба!

— Здесь — это… Ох…

Мой бывший жених и несостоявшийся убийца не лгал. Мы сидели на полу серой мрачной комнаты без окон. Метров по пять в длину и ширину. На противоположной стене висел экран. Мебель отсутствовала. Возможность выбраться, кажется, тоже.

— Сказала же: отцепись! — я отодвинулась от Эйвана настолько, насколько смогла, и попыталась встать, чтобы обследовать дверь, но позорно приземлилась на пятую точку.

— Не торопись, — посоветовал бывший жених. — Тебя знатно накачали. Проспала четыре часа.

Четыре?! Тьфу ты, пропасть!

Или это, наоборот, неплохо? Меня могли хватиться. Если, конечно, Квентин соизволил явиться в пентхаус с некой тайной встречи.

— Где мы?

Общаться с Эйваном не улыбалось. Но некоторые обстоятельства прояснить стоило.

— Это недвижимость старшей Хризантемы. Тайная. В закрытой зоне. Нет-нет, — поспешил он заверить, — старушка Клара тут никаким боком. Она не использует здание. Это…

— Вы с Васильком организовали тут нелегальный угодный дом, — подсказала я язвительно.

— А в качестве угодниц используете похищенных девиц. Да брось. Это больше не секрет. Твой сообщник, унося ноги из "Белого тюльпана", оставил личный экран с "каталогом".

— Всё не так как…

— Прекрати строить из себя принца на белом коне! — взорвалась я. — Надоело! Я знаю, какая ты скотина, Эйван Лучистый. Меня больше не интересует, что ты скажешь.

Он криво усмехнулся.

— А зря. Потому что, похоже, я последний человек, которого ты видишь. Живыми нас отсюда не выпустят.

— Кто? Василек?

Странно. Но я не испугалась. Тянуло истерически хохотать. Надо было умудриться — загреметь в ловушку в компании морального урода, игравшего со мной, как с куклой, полтора года, а потом приговорившего к смерти.

Эйван криво усмехнулся, и я только сейчас разглядела, что его щека припухла. Похоже, кто-то знатно приложил моего бывшего. И поделом!

— Нет, не Василек. Его сообщник. О, да! Для меня его наличие тоже — сюрприз. Кстати, как я понял, вы с ним старые знакомые. Он так стремился затащить тебя сюда, что рискнул шантажировать сотрудника Службы безопасности. Того, что тебя накачал.

Я насторожилась. Поквитаться со мной в облике Релии жаждала разве что Витта. Ну и Роэну я насолила, "работая" на инспектора. Но режиссеру сейчас точно не до меня.

— Какой еще сообщник?

— Лысый сутулый парень. Не знаю его имени.

Ноги похолодели. Лысый и сутулый? Как несостоявшийся насильник из кошмаров? Нет, это безумное совпадение. Тот поддонок влетел на воздух вместе с лабораторией Лиира.

— Какой сообщник? — повторила я глухо, сама не понимая, кого спрашиваю. Ведь Эйван уже ответил.

Но меня просветили. Знакомый до дрожи голос.

— Я. Соскучилась?

Экран на стене включился, отобразив то самое лицо. Бледный сутулый мужчина — абсолютно лысый, хотя и довольно молодой — смотрел похотливым взглядом. Точь-в-точь, как в снах. И в лаборатории "создателя".

— Портер, — прошептала я и попятилась.

Точнее, попыталась это сделать. Уперлась в стену.

Нет, невозможно. Он мёртв. Как и Лиир с Рудом.

— Привет, Инга. Удивлена? Приятно знать.

Рядом кашлянул Эйван.

— Инга? — переспросил он озадаченно.

Портер засмеялся. Противным гаденьким смехом. Тошнотворным.

— Девушка, с которой вы проводили время в тайной квартире и отеле, не Релия Георгин.

Настал мой черед усмехаться.

— А ты следил.

— Иногда. И только за тобой одной. Твой карманный пёс мог меня вычислить особыми "способностями". А это подпортило бы весь план.

Меня прошиб пот. Неужели, подонок причастен и к исчезновению очеловеченного робота?

— Где Квентин? Что ты с ним сделал?

— Пока ничего, — протянул Портер издевательски. — Разборки с твоей собачонки впереди.

Он кривился и насмехался. А я всё не верила. Нет, это нелепая шутка. Кто-то притворяется Портером. Ведь он не мог, просто не мог выжить.

Я, будто наяву, увидела себя в стеклянной клетке. Моей второй тюрьме, где, в отличие от первой, меня не считали человеком. Лишь прототипом. Чужой собственностью.

В тот вечер — последний в лаборатории — я взбесилась. Тело с каждым днем подчинялось всё лучше, туман, господствующий в голове после "переселения", рассеялся. И настал предел. Я отказывалась есть, швыряла пластмассовую посуду в прозрачные стены. Кричала, грозилась порвать обидчиков в клочки. Но только разозлила "создателя".

Меня приковали электронными наручниками к кровати. Подвергли еще большему унижению, чем раньше. Теперь я не могла прикрыться руками, и Портер получил отличную возможность разглядывать каждый изгиб тела. Смотреть и фантазировать. Это никого не беспокоило. Лиира не трогали низменные желания помощника. Руда они забавляли. Он весело ухмылялся, глядя на взволнованного Портера.

Никто не учел, что он "сломается". Наплюет на распоряжения и войдет в клетку.