Игра в самозванцев

Я перевела взгляд на Эйвана. Кровь не останавливалась. Бледность усилилась. Так выглядят лица клоунов, переборщивших с белилами. В светлых глазах, которые я когда-то обожала, застыл панический ужас. Такой, что скручивает все внутренности. Что ж, Портер придумал изощренную месть. Он оставил меня с Эйваном, считая, что его смерть причинит боль. Ошибся ненамного. Умирать в компании этого человека — худший из вариантов.

— Помоги, — повторил бывший жених плаксиво. — Мне плохо.

Он морщился и говорил с трудом. Значит, появилась боль. Дальше будет хуже.

— Инга, — он протянул ко мне руку. — Тебя ведь так зовут?

Я не шелохнулась. Облегчать его страдания? Подержать за руку? Нет уж, увольте. Восемь лет назад он обрек меня на смерть без раздумий. Без сожалений.

— Пожалуйста, Инга…

— Я не Инга, а ты скотина! — выпалила я. Приближение смерти никого не делает добрее. — Так и знала, что в похищениях без тебя не обошлось!

— Ты не понимаешь…

— Чего? Тебе опять было скучно жить, и вы с извращенцем Васильком нашли друг друга?

— Эти девушки… Они никто. Им нравились игры с переодеванием. Так что…

— Они сами напросились? — подсказала я, борясь с желанием накинуться на него с кулаками.

Ах, ему плохо?! Пусть будет еще хуже!

Эйван попытался улыбнуться, но застонал.

— Не суди меня, — проговорил через силу и резким движением вытер кровь с лица, а лучше сказать, сильнее ее размазал. — Ты сама не ангел. А преступница, позаимствовавшая чужое тело. Не тебе выносить мне приговор.

Я прикрыла веки, силясь сдержать очередной приступ истерического хохота.

— Приговор тебе уже вынесен, — проговорила, чуть-чуть успокоившись. — А я… Да, не ангел. Но и не чудовище, как ты.

Он просмотрел с презрением. Насколько позволила усиливающая боль.

— Инга, знаешь…

— Я НЕ ИНГА!

Усталость, злость, страх — всё смешалось. Я желала одного — выплеснуть эмоции. А заодно припомнить обиды моему личному кукловоду. Пока еще дышит.

— Я не Инга, — повторила тише. — Портер ошибается. Ни он, ни Лиир не знали моего настоящего имени. Я выглядела, как Инга Брир благодаря пластике. Но я — не она.

В глазах Эйвана промелькнула тень любопытства, и сразу погасла. Ему становилось хуже. Он подался вперед, но рухнул обратно, ударившись о стену спиной и затылком.

— Будь ты здоров, спросил бы, зачем превращаться в преступницу. И правда, незачем. Но меня не спрашивали. Похитили и сделали операцию. У нас с Ингой похожее телосложение. Она планировала исчезнуть с новым лицом, а меня убить, чтобы оборвать все связи с прошлым. Но, видишь ли, мой дорогой Эйван, я умею выживать. Точнее, мне удавалось это делать до сегодняшнего дня. А дура Инга подписала себе смертный приговор. Ее убили вместо меня. И похоронили под моим именем. Она поставила не на ту девушку.

— Занятная история, — протянул он хрипло. — Многое объясняет. Я говорил, ты не такая, как кажешься. Неудивительно, что меня влекло к тебе. Что в этом смешного?

О, да! Я веселилась. Не от души. Так не получится на пороге смерти. И всё же я смеялась.

— Всё. Начиная с твоей идиотской уверенности, что мы подходящая пара. Сильнее ты еще не заблуждался. Хочешь знать, почему?

Я приблизилась к Эйвану, посмотрела в мутнеющие глаза.

— Четыре слова. Никогда не угадаешь, какие, — я сделала эффектную паузу и проникновенно прошептала: — Солнце светит лишь достойным.

Он не забыл нашу глупую клятву. Дернулся. Мотнул головой.

— Бред, — шепнул плохо слушающимися губами.

— Ты не достоин этого света, Луч, — продолжила я жестко. — И никогда не был достоин.

Эйван не верил. Не хотел верить. Да и кто бы пожелал встретиться с разозленным призраком за минуты до смерти?

— Ты не…

— Кто?! — я не скрывала ярости. — Кто я, Эйван?! Уж точно не Инга. Она умерла в клинике для богачей и похоронена в склепе семейства Солнечных. Рядом с чужим дедом и отцом.

— Ты не… — повторил он и ловким движением вцепился в мои волосы.

Но на большее не хватило сил. Да и я не медлила. Высвободилась и мастерски вывернула бывшему женишку руку. Он взвыл и распластался на полу.

— Еще раз дернись, дорогой. Переломаю все кости. Умирать станет еще "веселее". Не сомневайся, мне нравится смотреть на твои мучения. Видишь ли, какая штука: наивные скучные девочки иногда превращаются в стерв.

— Ты не можешь быть… — прохныкал он, как ребёнок.

— Еще как могу. Я идиотка, слушавшая твои сказки в пляжном домике и верившая каждому лживому слову. Идиотка, которую ты травил препаратами, сговорившись с моим отчимом. И я та, кого ты посчитал достойной себя любимого восемь лет спустя.

Согласись, у судьбы оригинальное чувство юмора.

Эйван застонал и закашлялся. Подавился кровью. Теперь она шла и изо рта.

— Отвратительная смерть, — прошептала я, отодвигаясь. — Как и ты сам.

Он перевернулся на живот, чтобы не захлебнуться. Если так пойдет и дальше, он умрет не от действия яда, а от потери крови. Портер постарался, чтобы превратить его смерть в ад. Для нас обоих. Да, я презирала Эйвана Лучистого, но смотреть на агонию — то еще удовольствие.

— Тебе… не жаль… меня? — спросил он, делая длинные паузы. — Ни… капли?