Игра в смерть

— Я думала, тебе будет интересно.

— Так и есть, но…

Я было повернулся, но мисс Буш задержала меня, поймав за локоть:

— Кристофер, что с тобою происходит? В чем дело, Кит?

— Ни в чем, черт подери. Ничего не происходит.

Я помотал головой, высвободил локоть из пальцев учительницы, подхватил рюкзак и поспешил к двери, даже не попрощавшись. Отчего я сразу не побежал домой, к деду? Почему предпочел сыграть в «Смерть» с остальными? Я мучал себя этими вопросами, подходя к ребятам, собравшимся у ворот. Мисс Буш маячила в окне своего кабинета, наблюдая за нами. «На что уставилась? — хотелось мне крикнуть. — Какое тебе дело?» Домой! Иди домой, велел я себе, но продолжал стоять там, опустив глаза в угрюмом молчании. Меня удерживали на месте ужас того, что я мог встретить по возвращении домой, и влечение тьмы, которую познал мой дед и которую, я даже не сомневался, мне предстояло обрести сегодня вновь в логове Эскью.

Элли старалась не смотреть на меня. Всё так же молча мы отправились в путь по мокрой, жадно чавкавшей под ногами земле. Огромные лужи под слоем травы. Под слабыми лучами солнца пустырь источал белесый пар, низко стелившийся над пустырем. От реки налетал прохладный ветерок, над нашими головами медленно ползли серые облака. Хлюпанье шагов, подмокшие брюки, общее молчание. Заросли вымокшего бурьяна. Остановка у входа, в мертвой тишине. Лай Джакса, рука Эскью. Сдвинутая в сторону дверная створка. Спуск в затопленное логово, и вот я уже сижу на корточках в мелкой луже. Взгляд напротив, в лицо Элли. «Ты… — говорят ее глаза, — ты меня бесишь. Здесь ты сам по себе!» Взгляд на собственное имя, Кристофер Уотсон, вырезанное в стене, последнее в длинном списке мертвецов. Глоток воды и сигаретная затяжка. Вращение ножа: это я — это не я — это я — это не я — это я — это не я… Уверенность, что сегодня опять мой черед. Нож останавливается, его лезвие указывает мне под ноги. Я хватаю руку Эскью, становлюсь на колени посреди лужи, опускаюсь на четвереньки, слышу его шепот, чувствую прикосновение, вглядываюсь в черноту его глаз. Никакая это не игра. Ты действительно умрешь. Это и есть смерть. Падение в лужу. Тьма. Небытие.

Семнадцать

И вот — конец всему.

Я в глубинах тьмы, куда едва долетают чьи-то крики. Я слышу свое имя, опять и опять: Кит! Кит! Кит! Кит! На меня изливается свет. Чьи-то руки хватают за плечи, трясут. В лицо брызжет вода.

— Кит! Кит! Кит!

Разлепляю глаза.

Надо мною склонилась Буш-Объелась-Груш, коленями в грязной луже. Рыжие волосы учительницы пламенеют в тех редких лучах солнца, что просачиваются внутрь логова.

— Кит, — в ее голосе уже меньше тревоги. — Кит…

Она гладит меня по щеке, подсовывает руку под шею, отрывает от пола. За ее спиною, в проеме входа маячат чьи-то озабоченные лица.

— Что тут происходит? — шепчет мисс Буш.

Не могу выдавить ни слова. Вижу, к нам тянется Элли, вижу отчаяние в ее глазах.

— Не буди его! — вопит она. — Не буди его, тупая ты Буш!

Слезы в ее глазах.

— Не надо его будить!

Учительница тянет меня вперед, усаживая на полу.

— Давай же, — настаивает она. — Очнись, Кит Уотсон…

Оглядывается на лица остальных, темнеющие на ярком фоне неба. Гнев во взгляде.

— Да что это такое? — кричит мисс Буш. — Что вы здесь устроили?

Лица исчезают. У входа в логово остается только Элли, из ее распахнутых глаз капают слезы.

— Иди сюда и помоги нам, — говорит мисс Буш.

И Элли спускается внутрь. Общими усилиями они ставят меня на ноги, будто свинцом налитые. Ничего не помню — лишь тьма и пустота. Слышу чей-то сдавленный шепоток, смешки. Вижу тощие детские фигурки, снующие в тенях на периферии зрения. Верчу головой, пытаясь рассмотреть насмешников получше.

— Кит! — трясет меня мисс Буш. — Давай же, Кит! Приходи в себя.

Вдвоем они тянут меня к выходу и поднимают наружу, в объятия ласкового солнца.

Я обвожу взглядом пустырь. Дети разбегаются в разные стороны: увязая в траве, они спешат к своим домам.

Буш-Объелась-Груш ведет беглецам учет:

— Дэниел Шарки, — называет она имена. — Роберт Карр, Луиза Макколл…

Мы опускаемся на траву. Негодование искажает мягкие черты лица мисс Буш.

— Что вы там делали? — желает она знать.

Элли гладит ладонями мое лицо, мои волосы и плечи.

Чей-то темный, крепко сбитый силуэт движется вдали, уходя от нас берегом реки. По пятам за ним следует лохматый пес.

— Джон Эскью, — шепчет мисс Буш. — И как это я сразу не догадалась! Джон Эскью…

Часть вторая. Зима

Раз

На следующий день все мы, за единственным исключением, стояли в кабинете завуча. На столе перед ним были разложены рапорт мисс Буш и список наших имен. Чемберс глядел на нас озадаченно, будто видел впервые. Объяснил, что недоумевает, обнаружив подобную тягу к силам тьмы в людях настолько юных, которых ожидает столь светлое будущее.

— Как прикажете это понимать? — опять вопросил он. — Что скажете в свое оправдание?