Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе

Змеевик открыл пасть, демонстрируя зубы, которые во много раз превосходили по длине зубы лидерца. Они сверкнули в лунном свете частоколом белоснежных игл, а затем в лунном свете блеснули две сабли, выдвинувшиеся из десен и готовые вспороть любую плоть. Секунду спустя на их остриях проступили зеленоватые капли яда.

Лидерц мелко затрясся, пошел искрами и вспышками, кожу испещрило множество огненных трещин. Он явно принял решение убраться подальше: руки прижались к телу и слились с боками, хвост соединился с ногами, голова сплющилась и вытянулась. В следующее мгновение лидерц вытянулся золотой змеей, встряхнулся, рассыпая по земле искры, развернул крылья, с жучиным стрекотом подпрыгнул и взмыл в небо. Уходя по спирали в черное небо, словно запущенный фейерверк, он осыпал головы оставшихся на поляне холодными золотыми огнями. Затем лидерц поспешно пересек небо над поляной и исчез между деревьев в направлении обрыва.

Кашляя, Теодор поднялся на ноги. Колени не слушались, подгибались, и Тео шатался из стороны в сторону, как пугало в ураган. Он дотронулся до шеи и зашипел: на коже остался большой ожог.

В тот же миг Тео перехватил взгляд Санды.

Глаза девушки метали молнии. Она решительными шагами подошла к Тео и остановилась вплотную, сложив руки на груди. Щеки Санды пошли багровыми пятнами, а на лбу пульсировала жилка.

– Теодор Ливиану! – хрипло рявкнула Санда, вскинула руку и со всего размаху влепила звонкую пощечину.

Глаза Тео чуть не лопнули от резкой боли, и он, не сдержавшись, охнул и схватился за щеку. Санда вскрикнула, заломив руки.

– Идиот! – взвизгнула она. – Придурок! Черт возьми, недоумок!

И разразилась гневной тирадой, содержащей все те слова, которыми Теодор осыпал себя последние ночи. Когда запас иссяк, Санда по третьему разу взвизгнула «идиот», на мгновение умолкла, а потом заклокотала:

– Ты… ты… ты…

Не найдя больше слов, девушка фыркнула, оттолкнула Теодора плечом и удрала в лесную чащу.

Тео так и остался стоять, вытаращив глаза и держась за щеку, пылающую огнем. От пощечины. И не только. Она видела его с лидерцем! Видела, как Тео целовал ее, Санду! И как целовал! Тео аж задохнулся, вспомнив, что вытворил, когда лже-Санда сказала «наклонись». Да он просто мгновенно обо всем позабыл!

«Идиот, придурок и недоумок. Три состояния на каждый твой день. Три в одном».

Змеевик бросился оземь еще раз и, перекинувшись, снова стал человеком. Он оттолкнулся от земли ладонями и поднялся, хрустнув суставами.

Тео уставился на Вика, словно впервые его увидел, затем перевел взгляд на Шнырялу и растерянно спросил:

– Это потому, что я поцеловал ее?

Вик усмехнулся:

– Скорее потому, что поцеловал не ее.

Шныряла расхохоталась:

– Видел бы ты свою дурацкую морду! Любовничек, провались я к змею!

Змеевик тоже тихо засмеялся и вдруг осекся, его лицо исказила гримаса боли. Смех Шнырялы тут же оборвался. На лбу парня набухли жилы, а сеть черточек, покрывающих кожу, проступили явственней, четкие, зеленые. Сквозь стиснутые зубы Змеевик втянул воздух и закашлялся. Он прижал руки к животу, упал на колени, и из его рта на траву толчком выплеснулась кровь.

– Виктор! – глухо вскрикнула Шныряла.

Она побледнела и метнулась к Змеевику, но тот успокаивающе поднял ладонь.

– Все… все в порядке. Все хорошо, – сказал он, и Тео буквально кожей ощутил, сколько силы потребовалось, чтобы сказать это ровным тоном, не срываясь в кашель и стон.

Змеевик сглотнул, вытер подбородок и поднялся с колен.

– Принеси меч, – глухо бросил, не глядя на Шнырялу.

Девушка тряхнула головой, подхватила тяжелый меч и бегом направилась к Змеевику. Парень вцепился в оружие и, тяжело выдохнув, переместил вес на рукоять. Его скулы резко заострились, по телу пробегала дрожь. Змеевик собрался с силами, сделал шаг, но покачнулся и потерял равновесие. Шныряла бросилась к нему, обхватила, прижалась щекой к его щеке, однако Змеевик простонал:

– Дика… нет…

Он отстранил девушку и зашелся кашлем.

– Тео… помоги.

Теодор очнулся. «Что здесь вообще происходит?» Решив разобраться чуть позже, он подставил плечо и повел Змеевика к костру, где помог ему лечь. Парень, охнув от боли, приложил руку к сердцу, будто успокаивая его. Грудь Змеевика поднималась и опускалась с пугающими хрипами.

– Найди Санду… – прошептал он Шныряле. – Она не должна… уходить дале…

Горло Змеевика перехватил спазм.

– Что происходит? – Шныряла и не думала никуда бежать.

Тео никогда не слышал ее голос таким. Обычным. Глухим. Серьезным.

Вик молчал, стиснув пальцы на груди, и Тео увидел его перстень ближе, чем когда-либо. Большой гагат был оправлен в золото, а внутри его, в смоляной черноте, неспешно кружась спиралью, жила своей жизнью какая-то фигурка. Тео прищурился, но наклоняться ближе не стал.

– Спрашиваю второй раз. – Ноздри Шнырялы затрепетали. – Что происходит?

Змеевик сдался.

– Если я превращаюсь… надолго… – пробормотал он слабым голосом. – Пока я не стал принцем, пока не стал полностью змеем, я не могу…

– Почему. Ты. Не. Убил. Эту. Тварь?! – зло отчеканила Шныряла. – Почему не снес ей башку мечом, провались ты к…