Игра в жизнь. Часть 2: Играть, чтобы выигрывать

– Подождите! Я имею право сделать звонок. Мне нужно связаться с родными. Может, я адвокату своему хочу позвонить. Не даёте мне мобильный телефон? Тогда дайте мне позвонить с Вашего городского телефона – вон у Вас стоит.

– Говорят же тебе, не положено. Это служебный телефон. Нельзя тебе по нему звонить, – все так же устало и безэмоционально выдал прапорщик. Но я никуда не собирался уходить, и тогда военный повысил голос: – Быстро сел на место! Это приказ!

– Вы мне не приказывайте! Я свободный человек в свободной стране! Вы нарушаете мои права человека и гражданина, Вы нарушаете Конституцию Российской Федерации! Вы знаете, что Вас за это ожидает? Международный трибунал в Гааге! – Я распылялся, вспоминая фразы из школьного курса по обществознанию.

Но на прапорщика все мои восклицания, пафос и угрозы Гаагским трибуналом не произвели ровным счетом никакого впечатления. Он смотрел на меня холодно и безразлично, думая о чем-то своем. После того, как я закончил, прапорщик задумчиво выдохнул:

– Эх, тяжело тебе в армии придется, – а затем добавил: – Ну, ничего, и из тебя мужика сделаем.

После этого я понял, что от этого прапорщика ничего не добьюсь и мне нужно искать кого-то старшего по званию для того, чтобы разобраться в сложившейся ситуации. Но такой возможности не представилось. Вскоре в комнату вошел тот же самый прапорщик и велел всем собраться и проследовать за ним. Нас посадили в автобус, долго везли и в итоге доставили на территорию воинской части, находившейся за городом.

Я не понимал, что происходит и чем всё это закончится. Мне хотелось просто сбежать, и я судорожно высматривал щели в заборе части, но ничего не увидел. И тогда я вспомнил Славу и то, что тот говорил, перед тем как мы украли курицу: «Это будет хороший опыт и веселая байка». Тогда я немного расслабился и решил продолжать играть дальше в сложившихся обстоятельствах. Мне показалось, что в армии, наверное, нет ничего страшного. Здесь точно так же можно жить, играть, развлекаться, бороться с тупой системой. Я подумал о том, что неплохо пройти эту самую военную службу ради нового опыта и веселых баек.

Начался новый опыт с того, что всех нас забрили наголо. Я никогда не сбривал волосы на голове и даже не представлял себя лысым. После того, как меня неаккуратно и болезненно обкорнали, я посмотрел на себя в зеркало и не смог узнать. Вроде бы всё на месте, всё то же самое, просто волос нет. Но что-то в моем облике стало радикально другим. Мне показалось, что, сбрив волосы, у меня как будто бы отобрали личность, всё то уникальное и оригинальное, что отличало меня от других. Что я из Константина Стрелецкого превратился в какого-то безликого робота, который только что сошел с конвейера. Я оглянулся вокруг и понял, что теперь все ребята были практически на одно лицо. Нам выдали одинаковую одежду, после чего нас действительно стало сложно отличить друг от друга.

Обритые и одетые в военную форму мы толпой ввалились в казарму, где нас уже ждали сержант и несколько старослужащих, видевших свою «миссию» в том, чтобы как следует воспитать новобранцев. Сержант подошел к нам. Это был крепко сложенный парень среднего роста. На его лице, не обезображенном интеллектом, была недовольная мина. Массивная челюсть выдавалась вперед, а губы постоянно двигались, даже когда он молчал, так, как будто бы он что-то пережевывал. По виду он был старше меня и остальных ребят всего на пару лет, но по манере поведения и взгляду создавалось впечатление, что ему уже лет сорок. Оглядев новобранцев, он громко произнес:

– Добро пожаловать, с*ка, в часть! Я – сержант Давко. Все услышали? На меня, с*ка, возложена благородная миссия – сделать из вас – выпердышей и уе*ков, нормальных, с*ка, людей! Пока что вы все – духи, а значит по определению – говно. Но даже у такого говна есть шанс стать настоящим воином и защитником отечества. Для этого, вам, бл*дь, нужно слушать и выполнять все мои приказы. Поняли?!

У сержанта был легкий дефект речи. Когда он говорил, его массивная челюсть ходила ходуном, и слюни летели во все стороны, попадая на окружающих. Меня раздражала его глупость и высокомерие, не основанные ни на чем. По лицу и по речи я заключил, что у него в голове не больше двух извилин. И этот кретин будет делать из меня человека?! Да он сам даже не близок к этому!

Когда сержант Давко закончил говорить, он снова оглядел собравшихся, усмехнулся и вдруг, сделав зловещую гримасу, громко крикнул:

– А теперь все упали на пол и сделали тридцать отжиманий!

Большинство тут же по команде действительно упали на пол и начали интенсивно отжиматься. Но несколько человек остались стоять, в том числе и я. Мне казалось унижением выполнять бессмысленные приказания какого-то полудурка. Сержант окинул стоящих взглядом, видимо он был готов и к такому неповиновению: