Игра в жизнь. Часть 2: Играть, чтобы выигрывать

Практически всю поездку я пребывал в чувствительно-восторженном состоянии. Мне казалось, что я нашел какой-то смысл бытия. Я не мог описать, в чём он заключался, кроме, пожалуй, фразы: «Надо быть собой», – и постоянно ощущал какую-то небывалую гармонию с окружающим миром. Я был рад любому повороту судьбы. Если машина не ловилась, то я мог просто идти вдоль дороги и петь песни. Если заканчивалась еда, то я представлял себя паломником, который идёт по пустыне и голодом испытывает крепость своей веры. Всё происходящее казалось мне чудесным приключением.

Слава был гораздо активнее, ему хотелось настоящих приключений. Если я просто кайфовал от всего, что происходило, улавливая в этом тайные знаки судьбы, то Слава хотел играть по-крупному. В один из дней путешествия у нас закончилась еда. Мы стояли тогда лагерем возле небольшой деревни. В Славину голову пришла мысль, от которой он не хотел отказываться:

– Я предлагаю украсть курицу вон из того дома!

– Зачем нам воровать курицу? – недоумевал я. – У нас же ещё остались деньги в запасе. Давай просто что-нибудь купим в магазинчике, который мы видели.

– Купить может каждый идиот, а вот украсть – это дело тонкое. Ты когда-нибудь кур воровал?

– Что?! Никогда. Зачем мне такой х*рнёй заниматься?

– Вот. И я никогда кур не воровал. А это же так интересно! Представь, бежишь ты с курицей подмышкой, за тобой гонится вся деревня с вилами. Прямо как в фильме «Золотой теленок». Мне кажется, это нереально круто – попробовать себя в роли курокрада!

Я не видел никакого смысла в краже курицы и пытался разубедить Славу, но тот был непреклонен. Он убеждал меня, что здесь самое главное – процесс, а не результат. Говорил, что это будет веселое приключение и хорошая байка. Я спорил, мне не хотелось портить людям жизнь, воруя у них курицу без всякой причины. Но, в конце концов, я поддался на Славины уговоры, решив, что это действительно будет веселый опыт и приключение.

Мы дождались вечера и провернули операцию «Побег из курятника», которую до этого проработали в деталях. Дом с участком, который мы выбрали, располагался на краю деревни. За ним начиналось небольшое поле и лес. Следуя нашему плану, Слава перепрыгнул через забор с боковой стороны дома, где никого не было видно, схватил курицу и побежал с ней к заднему забору. Там уже стоял я. Подбегая к забору, он перебросил курицу мне. При перелёте через забор курица начала усиленно кудахтать и махать крыльями, пытаясь улететь. Я поймал её, получив крылом по носу, и, следуя нашему плану, побежал в сторону леса. Я бежал, охваченный страхом, ощущая, как за мной гонится толпа бородатых мужиков с факелами и вилами. Видимо, со стороны это смотрелось очень потешно. Вскоре меня нагнал Слава, и мы, петляя по лесу, добрались до нашего лагеря. Оказалось, что нашу выходку так никто и не заметил; по крайней мере, никакой реакции в деревне она не вызвала: никаких толп озлобленных крестьян. Тишина.

Как только чувство страха прошло, нас со Славой охватила эйфория. Мы забросили недовольную курицу в палатку и несколько минут радостно скакали вокруг лагеря. Ощущение было такое, как будто бы мы тайно пробрались в Лувр, прошли все системы безопасности, выкрали «Мону Лизу» и незаметно от охраны скрылись. Мы чувствовали себя победителями. Но когда ликование закончилось, перед нами встал практический вопрос: «Что делать с курицей?». Очевидно, её нужно было каким-то образом убить, ощипать перья и приготовить. Но ни Слава, ни я никогда ничего подобного не делали. Для нас – городских подростков – слово «курица» означало лежащую на полке магазина белую тушку. У нас было только два предмета, подходящих для убийства курицы – швейцарский нож и небольшой походный топорик. Мы со Славой посмотрели друг на друга. Ни у кого из нас не было энтузиазма убивать эту несчастную курицу. В итоге, посовещавшись, мы не смогли придумать ничего другого, кроме как вернуть её обратно.

Уже стемнело, мы несли курицу в деревню и рассуждали о жизни. Я что-то вещал на тему того, что главное в жизни – процесс, а не результат. Самое классное мы получили – удовольствие от процесса воровства курицы, а результат как таковой нам и не был нужен. Слава соглашался со мной, он вообще не очень любил спорить. С трудом в темноте мы отыскали нужный дом с участком. В доме горело одно окно, был слышен шум работающего телевизора. Слава перелез через забор, я вручил ему курицу, и он опустил её на землю. Я ждал, что Слава сразу же вернется обратно, но он крадущейся походкой прошел вглубь участка и вскоре вернулся с несколькими только что сорванными огурцами и яблоками. В итоге ужин у нас получился исключительно вегетарианский.