Игра во все руки

Нога скинхеда стремительно взлетела в воздух, и обутая в тяжелые ботинки ступня врезалась мужчине в плечо, заставив того упасть. Заваливаясь набок, мужчина вывернулся, чтобы девочка, которую он держал на руках, не шлепнулась об холодный асфальт. Двое других скинов тут же подскочили и начали отвешивать чудовищные по силе пинки, не разбираясь особо, по каким частям тела бить.

Мальчик лет восьми, который гулял с мужчиной, с плачем набросился на скинхедов. Он успел ударить одного — ударить по-детски легко. Однако скинхед от этого удара рассвирепел так, будто, по меньшей мере, получил стальным ломом по хребту. Он развернулся, сверкнул темными глазами и схватил мальчика за шиворот.

— Ты что творишь, чурка малолетняя!

Ребенок плакал и пытался вырваться из грязных, пахнущих сигаретным дымом рук скинхеда.

— Сейчас я тебя проучу!

Скинхед размахнулся и кинул мальчика в сторону дерева.

— Ах вы!.. — Мужчина, которого по-прежнему пинали, резко дернулся и умудрился-таки встать на ноги. Работая кулаками, он пытался достать ублюдка, кинувшего мальчика в дерево. Несколько раз его кулаки достигли цели — скины со стонами отлетали, но против троих отмороженных уличных бойцов он не смог устоять…

За беспределом, учиненным неонацистами, наблюдали…

В тени дома стоял едва заметный силуэт человека. Длинный черный плащ почти касался наледи, широкополая шляпа, надвинутая на лоб, скрывала лицо; лишь две холодные, колкие искорки глаз блестели, отражая свет единственного фонаря во дворе. Человек не торопился принимать участие в происходящем, он вообще казался приросшим к стене, мертвым.

Он видел, как один из скинхедов несколько раз подряд пнул мужчину по голове, как мужчина в последний раз выгнулся и превратился в безвольное, безжизненное тело. Он видел, как другой скинхед размахнулся и превратил лицо маленького мальчика в месиво, и как мальчик рухнул наземь уже мертвый. Он видел, как третий скинхед пытался вытащить девочку из-под днища автомобиля, куда она успела заползти. Приятели нациста, разобравшись со своими жертвами, с гиканьем и улюлюканьем принялись помогать и даже хотели перевернуть автомобиль.

Он мог бы дождаться исхода зверства, но жажда мощными волнами подталкивала его вперед. Бесшумно отделившись от стены, он направился к опьяневшим от азарта скинхедам, попутно вытаскивая из складок плаща компактный пистолет-пулемет. Привычно щелкнув предохранителем, он бесшумно и молниеносно покрыл расстояние до подонков, расстрелял двоих практически в упор, а третьему впился в шею…

Он смутно помнил, что когда-то был боевиком клана Негельнос, клана вампиров. Помнил, что еще не так давно вряд ли принял бы участие в подобном зверстве, скорее всего просто обошел бы стороной место расправы подонков над ни в чем не повинными людьми. Но в последнее время что-то изменилось в нем. И не только в нем; что-то изменилось в мире… Теперь неконтролируемая жажда человеческой крови толкала его на все новые и новые убийства, однако убивать хотелось лишь подонков.

Хм…

Странно это, подумалось вампиру, когда горячая кровь мощной струей потекла в его глотку. Странно, ибо он и сам всегда был подонком, не признающим никаких законов кроме законов Тьмы. А теперь… теперь его разумом и чувствами словно бы кто-то управлял извне. Кто-то могущественный и мудрый, сильный и беспощадный.

Вампир знал, что не так давно при туманных обстоятельствах был свержен его непосредственный хозяин — Старейшина клана Негельнос Фридрих. Так же туманна и загадочна была смерть другого Старейшины — Максимилиана, правившего кланом Оурос. Но еще более невероятными были слухи, что кто-то из оуросов сразился с самим Познавшим Кровь и сумел одержать победу, став таким образом новым генералом бессмертного легиона вампиров.

Слухи это все или нет, но определенно что-то изменилось в мире, что заставило измениться и нынешних вампиров. Абсурд, конечно, но теперь кровососы всего мира охотятся на людей не только ради пищи, но… ради мести, что ли?.. Упоение убийством и кровью приходит только в определенных случаях, когда убиваешь не обычного, ни в чем не повинного и безгрешного человека, но грешника, сволочь и подонка.

И еще одно непривычное чувство заметил за собою сосущий кровь вампир: теперь его мысленный взор всегда был направлен вверх, в сторону, традиционно обозначающую направление к Царствию Небесному. Но не за прощением и вечным блаженством хотел обратиться вампир к Свету.

Он хотел уничтожить Свет. По-настоящему, раз и навсегда. Ворваться в Царствие и до последнего биться с астерами, пока не падет последняя крепость Актарсиса, пока последний ангел не выпустит дух.

…Потом можно будет заняться Яугоном…

ГЛАВА V