Игра во все руки

И вдруг в уши резко ударила звуковая волна. Фирс вскрикнул что-то и повалился в пыль, сбитый ею. Еще несколько бойцов упали следом. Остальные вскочили, направили стволы вверх по склону и с волнением переглядывались. Спартон, вмиг захлопнувший шлем, резко крикнул в шлемофон:

— Восьмой, что у вас?

— Ничего не видать, сэр, — последовал незамедлительный ответ. — С вершины пришла звуковая волна. Вероятно, взрыв кратера на вулкане или начало селевого схода.

Сердце Фирса замерло. Хороших новостей он не ждал; вот и не получил. Взрыв кратера означает, что вулкан проснулся и, возможно, извергает лаву. Никакие «химеры» не спасут от расплавленной породы. Ну а сель… сель, само собой, тоже никто не переживет, коли он спускается именно по этому склону аккурат на группу разведчиков.

— Может быть, нас обнаружили? — сделал предположение полковник. — Майор, я бы советовал группе отходить назад.

Спартон кивнул. Сказал резко:

— Всем назад! Отходим к скалам!

Разведчики, что пошли по спирали в обход основной группы, быстро вернулись. Передовых же не было.

— Восьмой, девятый! Назад живо!

Ответа в этот раз не последовало. Спартон ругнулся на испанском, затем повторил приказание.

— Сэр, вижу приближение огромной пылевой бури! Она сходит с вершины, сэр! Полагаю, что это селевой поток!

— Всем назад! — заорал Спартон так, что ноги сами понесли полковника вниз по склону.

Задрожала почва. Потом она не просто задрожала, а заходила ходуном. Затем началось такое землетрясение, что Фирс упал и покатился, выронив винтовку. Когда процесс качения прекратился, полковник поднял голову и посмотрел наверх, на склон, откуда стремительно несся мощный вихрь пыли. Секунду спустя послышались крики ужаса бойцов, а еще через секунду пылевая туча накрыла полковника…

…Он думал, что под тяжестью селя погибнет сразу. Вокруг все ревело и тряслось, видимость отсутствовала полностью, даже электроника скафандра словно сошла с ума и выдавала вовсе уж невероятные цифры, фигуры и графики. Полковник чувствовал, как под его телом твердая почва размягчается, как ураганный ветер хлещет пылью и камнями по телу, как поднимается температура окружающего воздуха…

"Все-таки это извержение, — отвлеченно подумал Фирс. — Расплавлюсь к чертовой матери".

Воображение с усердием дятла, добывающего личинку древесного жука, принялось рисовать полковнику картину мучительной смерти от несущихся сверху потоков лавы. Фирс зажмурился, захотел вдруг помолиться перед смертью, но как назло не смог припомнить ни одной молитвы. Лишь слабое и до идиотизма наивное "спаси и сохрани!" сорвалось с его губ, прежде чем наступило это…

…Это оказалось вовсе не смертью от лавы или селя. Во всяком случае, полковник Майкл Фирс по-прежнему ощущал себя живым и невредимым, разве что испуганным до состояния глубочайшего шока. Рев бури стих так резко, будто некто нажал на кнопку и выключил звук. А вместе со звуком исчезла буря.

Да что там выключил! Такое сложилось чувство, будто некая магическая рука переключила программу, и вместо вулканического склона и неминуемо надвигающейся ревущей стихии Фирс, хлопая глазами, ошарашено смотрел на… живописнейшую долину!

— Святая Мария Богородица!.. — беззвучно прошептал полковник. Естественно, он не верил собственным глазам; естественно, его разум полагал, что находится под влиянием какого-то наваждения; естественно, ирреальность ситуации выбила его из колеи окончательно.

Но…

Там, где раньше высились акульи зубы острых скал, теперь цвела прекрасная долина, пестрая и благоухающая даже визуально. Туман пропал, кристальной чистоты воздух, казалось, звенел в лучах теплого, такого милого солнышка! По небу не спеша летели кучевые облака, а выше них, где то на границе со стратосферой в красивом узоре расположились облака перистые. На горизонте возвышалась могучая цепь гор, украшенная шапками ледников, а там, где полагалось находиться гигантской пропасти, сверкали волны голубого океана.

Фирс сел, отстегнул и снял шлем. Прохладный, бодрящий ветерок прошелся по вспотевшим волосам и лицу полковника, в нос ударил чудеснейший аромат цветов и трав. Все вокруг так и цвело, так и манило; после удручающего выжженного пейзажа и извечной пыли красота и буйство красок вокруг казались миражом, легкой дымкой, затянувшей бьющийся в предсмертных судорогах мозг.

Фирс снял перчатки, сорвал пучок сочной темно-зеленой травы и размял его в пальцах. Трава была самая настоящая, реальная, мягкая и приятная на ощупь. Полковник понюхал пальцы: да, это настоящая трава, всамделишная, не обманка.

Из брошенного рядом шлема раздался зов Спартона:

— Всем отозваться! Восьмой!

— Здесь восьмой!

— Пятый!.. Второй!.. Двадцатый!.. Тринадцатый!.. Все в сборе, сэр! Все целы!

— Фирс! Немедленно наденьте шлем!

Полковник, шатаясь, поднялся на ноги и направил растерянный взгляд на выросшего будто из-под земли майора.

— Это что, Рай? Ваше Царствие? Мы погибли?

— Мы не погибли, полковник, — отрицательно мотнул головой Спартон. — Возьмите себя в руки и наденьте шлем. Буря может повториться.