Игра воды

Над летным полем лень нездешняя,
Отстал от стаи воробей.
Природа отвечает тем же мне,
Любуясь красотой моей.
Лес лист выстраивает лесенкой,
Дневного сна веселый сор —
Воображая мир в разрезе, я
Боюсь не повторить узор.
Рисунок с месяцем и звездами,
Альбом, и Дух – игра воды.
Что под бумагой папиросною
В лице волхва открыт мне был.

Четвертая смена

О пионервожатой с формами,
О деве гипсовой с веслом
Под люстрой с пыльными плафонами
Печально думать перед сном.

Со сцены праздничной, как с берега

Высокого, искать кого,
Чтоб, пригласив на танец медленный,
Нащупать с пуговкой белье?

Беспомощно мычать под месяцем,

Под диском, выцветшим на треть,
Высоким слогом псалмопевца о
Не прожитом пытаться петь.

Чтоб слушать обещанья друга нам,

Гимн про скрипучую кровать,
Не надо пыль под репродуктором
Ивовым прутиком гонять.

Вот песня. Процедуры водные

И часа тихого тик-так —
Мелодия. Слова – народные,
На два написанный диктант.

Утро

Проснувшись, забываешь, что привиделось.
Пытаешься мгновенье пустоты,
Продлить… Потом с усилием действительность
Вдвигает в тебя пестрые пласты.

Расплывчатый рисунок, чей-то замысел —

Сервант, камин, какой-то черт в золе.
И вдруг все быстро, четко проясняется,
Когда очки находишь на столе.

И сам себя, раскрыв коварный заговор,

Боишься перед зеркалом, как трус.
Обмакиваешь в чай кусочек сахара
И еще твердым пробуешь на вкус.

Рецепт

Заросла дача гладью и вышивкой.
Конь со всадником скрылись в траве.
Старый сад не вишнёвый, а ви’шневый
Спустя годы забор одолел.

Звякнув рюмкой с сердечной микстурою,

Сам себе: Почему бы и нет, —
Отвечай… Жди на лавочке Гурова,
И песок вытрясай из штиблет.

Тьма пыхнет зверобоем и мятою,

Хлопнет дверью тяжелой, вскружив
Пыль порога… За ухо помятое
Папироску себе заложи.

Если хрестоматийную выгоду

Не вспугнет дикий мотоциклист,
Собираясь на яблочко с выходом,
По траве, как по ссылке пройдись.

Самострел

Грустил новобранец о Грузии,
Прижав автомата весло,
Когда циркулярка контузии
Заваливала горизонт.

Без боя, стремительно оторопь

Брала в плен, как древний инстинкт,
Когда на посадку вдруг подали
И дальше в Сибирь повезли.

И долго с кастрюлькой, конфоркою

Во след коммуналка плыла —
Со шкафом, с тахтою комфортною,
С бумажной иконой битла.

И эти гражданка и армия,

И каждое утро лицо,
И эта любовь сериальная
С почти мексиканским концом,

И кросс по проселку и городу,

И лычки минут без пяти, —
Вставали неровными волнами,
Рекой,
Чтобы дважды войти.

Наряд