Игра вслепую (ЛП)

Провожу головкой члена по клитору, удивленный, какая она влажная, её плоть такая податливая и манящая. Меня чертовски трясёт, когда я осторожно надавливаю членом на её вход и неспешно вхожу в неё, дюйм за дюймом, по чуть-чуть. При первом же вторжении Люси замирает, её тело напрягается, я вижу, как она затаила дыхание.

— Дыши, детка, — шепчу, зачарованно наблюдая, как медленно погружаюсь в неё. Она принимает меня так легко, словно была создана для меня, и когда я, наконец, полностью в её киске, закрываю глаза и опускаю голову, чтобы прикоснуться губами к её губам в легчайшем поцелуе. — Ты в порядке?

Она кивает, бормочет что-то, что я не совсем разбираю, и так же медленно, как и вошёл в неё, выхожу, выжидая, не желая причинить ей боль, отчаявшись трахнуть её жёстко и сделать своей.

Но она уже моя. Я могу это сказать по задыхающимся звукам, по тому, как её тело постепенно расслабляется, и её тугой жар обволакивает меня. Глубоко толкаюсь. Ещё глубже. Заставляя её стонать. Заставляя себя кряхтеть. Я весь вспотел, тряска так и не прошла, чёрт, что гораздо хуже, я удивлён своей реакцией на неё. Почему меня настолько переполняет потребность сделать для неё это приятным?

Потому что она заслуживает это. Она заслуживает только самого лучшего.

Может, я и не тот, кто подарит ей лучшую жизнь, но, чёрт возьми, пока я с ней, приложу для этого максимум усилий.

— Обхвати меня ногами за бёдра, — предлагаю я, она так и делает, позволяя мне тем самым погружаться ещё глубже. Мы оба стонем, сил сдерживаться больше нет. Меня чертовски убивает невозможность дать себе волю с ней, поэтому отпускаю себя, но как можно нежнее. Приподнимаюсь и протягиваю руку между нами, прикасаюсь к клитору, кружа по нему пальцами, Люси сильнее прижимается ко мне, впиваясь ноготками мне в плечи, её рот рядом с моим ухом, когда она делает эти маленькие страстные вдохи, что сводит меня с ума.

Всё, что она делает, сводит меня с ума.

— Ты близко? — спрашиваю я, потому что со мной это случится в любой момент. Я вот-вот кончу. Не хочется испортить для неё этот момент, но, проклятье, я сейчас взорвусь, в основании позвоночника уже начинает знакомо покалывать. — Скажи, что ты близко.

Люси яростно кивает, распахивая глаза и встречаясь со мной взглядом.

— Ты ощущаешься так хорошо.

Зажмуриваю глаза и трясу головой. Не могу смотреть на неё такую. Не когда она настолько безумно красива, что у меня сердце болит. Ненавижу, что придется расстаться с ней. Ненавижу, что у меня есть всего несколько часов с ней, прежде чем уеду и больше никогда не увижу её.

Но, может, это и к лучшему. То, что я к ней испытываю после такого недолгого знакомства — просто безумие. Так не должно быть. Я не должен влюбляться в девушку, с которой не могу быть. Насколько будет больно, когда мы не сможем больше видеть друг друга?

Чертовски больно — по крайней мере, для меня.

— О, боже. — Кажется, она сейчас кончит, увеличиваю темп, мои бёдра ударяются об её, пока я неистово тру клитор. Мои движения неуклюжие, я теряю всё своё мастерство в погоне за освобождением для нас обоих, и когда она, наконец, замирает подо мной, откинув голову назад и закрыв глаза, я знаю — она его достигла.

Наблюдаю, как она кончает, чувствую, как пульсирует её киска, выдаивая мой член, и вот оно. С дрожащим стоном, я тоже кончаю, вжимаясь в неё так глубоко, как только могу, пока оргазм выплескивается из меня.

Быть с ней, слушать её, наблюдать за ней, чувствовать её — всё это вырывается из меня. Падаю на неё сверху, сбивчиво дышу, моё тело всё ещё сотрясает случайная дрожь. Люси гладит руками вверх и вниз по моей спине успокаивающим движением и неспешно целует меня в шею.

Сильно зажмуриваюсь, жалея, что нельзя остановить время. Я не хочу, чтобы это кончалось.

Никогда.

Глава 15

Люси

Четыре недели спустя…

— Ты у себя? — отвечает мама вместо приветствия.

Я закатываю глаза и плюхаюсь спиной на кровать. Мой матрас новейшей модели, словно пушистое облако, а вот подушки — отстой. Они слишком твёрдые.

— И тебе тоже привет.

Мама раздражённо вздыхает. С момента, как я уехала из дома, она непрестанно звонила и писала — а прошло-то всего два дня. Я ценю её заботу. Правда. Но в тоже время схожу с ума. Мама чересчур опекающая. Я понимаю, ей нелегко расстаться со своей девочкой, но всё же считаю, что ей нужна независимость от меня. Она молода, и теперь, когда я уехала, она может выбираться из дома и делать всё, что душе угодно. Ей нет ещё и сорока, а она не была на свидании, уже не знаю, сколько времени.

Она, бесспорно, заслуживает жить дальше. Как и я. Думаю, пришло время нам обеим, наконец, попытаться сделать это.