Игра втемную

Фигово. Лететь в Реймин без инвиза довольно стремно. Из разговора Баси с Осфеном следует, что город находится на территории олнейгов. Вряд ли меня туда пустят без специальных документов: отлично помню, как стражники в Мергусе встретили прибывших мениольцев.

Я накинул плащ, надел маску, чтобы скрыть ник над головой. В инвиз можно и на месте уйти, а вот если охранники успеют прочесть имя или клан, то могут возникнуть неприятности.

Дождавшись окончания невидимости, я проделал необходимые манипуляции с Заразой и активировал свиток. Мир мигнул, на мгновение почернел, и я материализовался в круге из камней, выложенных затейливым орнаментом.

Вы покинули землю элгионов, на чужбине благословение праотца бессильно. Бонус 20% ко всем параметрам снят. Бонус +5 единиц ко всем параметрам снят. Праотец вновь сможет вам помогать, как только вы вернетесь в земли предков.

Вы рискнули посетить территорию другой расы. Враждебный воздух и земля действуют угнетающе на ваш организм, вы получаете штраф 20% ко всем параметрам.

Что тут скажешь… Хреново.

Не успел я и глазом моргнуть, как в меня уперлись несколько копий.

— Шпион! — заорал один из стражников. — Элгионский шпион!

— Ник скрывает! — поддакнул другой.

— Точно! И тиной от него прет!

Вокруг тут же собралась толпа зевак. К стражникам подскочил толстый горожанин со шпагой и ткнул ею в мое плечо.

Потеряно 28 хитов

Здоровье: 597/695

Ничего себе встреча! Я моментально ушел в инвиз и, опираясь на копья, перепрыгнул через них. Пролетел пару метров в воздухе и плюхнулся в тележку, в которую крепко вцепился любопытный крестьянин. Но в полете получил еще один укол от придурка со шпагой.

Потеряно 26 хитов

Здоровье: 571/695

— Я задел его, задел! — хищно заорал он.

Ладно, сволочь, держись! Ты сам подписал себе приговор!

Народ у круга телепорта галдел, стражники угрожающе размахивали копьями — в этой суматохе я нацелился на наглеца и активировал Поглощение души. И в тот же миг ощутил себя в толстом, неудобном теле. Блин, не лучший выбор, теперь придется таскать полтора центнера жира.

Я вскинул руку и заорал:

— Он туда побежал, туда! Толкнул меня и убежал! Смотрите, там навес колыхнулся!

— Спасибо, господин барон! — прокричал один из стражей. — За мной!

Четверо охранников умотали в указанном мной направлении. У круга остались лишь двое, они сразу принялись разгонять народ.

— Расходимся, расходимся! Не на что здесь глазеть, уходите!

Непосредственная опасность миновала, теперь надо позаботиться о моей тушке, лежавшей в повозке с птицами. Сейчас ее не видно, но минут через шесть-семь инвиз кончится, так что времени у меня совсем немного.

Я задрал подбородок и обратился к хозяину тележки, важно показав на нее шпагой:

— Что за дичь?

— Северный куропатки, господин барон, — поклонился тот.

— Покупаю все. Пошли.

Повелительно махнув рукой, я двинулся в сторону, противоположную той, куда убежали стражники. Крестьянин подхватил тележку и поспешно покатил за мной.

Голова лихорадочно работала. Срочно надо куда-то сныкаться. В городе ничего не знаю. Спрашивать нельзя: это наверняка покажется странным. Ведь я вроде как местный барон, должен здесь прекрасно ориентироваться.

Я шел, переваливаясь и таща на себе вес непривычно толстого тела. Старался двигаться как можно быстрее — насколько позволяла неуклюжая туша. Но сохранять важность и одновременно торопиться довольно сложно. Поэтому для имитации степенности я засунул руку в карман сюртука. И нащупал там деньги. Украдкой достал, посмотрел — серебро. Пойдет. На всякий случай проверил второй карман — там оказалось с дюжину медяков.

Когда, по моим расчетам, до конца инвиза оставалось минуты три, мы набрели на весьма приличный постоялый двор с банальным названием «Уютный уголок». Я достал серебряные монеты и, не считая, небрежно бросил крестьянину.

— Держи. Свободен.

— Благодарствую, господин барон.

Он согнулся в три погибели и стал отходить задом. Подхватив тележку, я толкнул дверь в таверну и услышал за спиной его растерянное бормотание:

— Псих-миллионер…

Походу, многовато я ему насыпал. Но время сейчас дороже денег.

В пустом зале за стойкой скучал трактирщик. Смуглая кожа, миндалевидные глаза — все как у обычных олнейгов. А вот нос, в отличие от хозяина «Голубятни», нормальный, не сизый. Звали его Моревель. Он с недоумением посмотрел на тележку, но ничего не сказал.

— Мне нужна комната, быстро! — велел я, положив перед ним две серебряных монеты.

Раздавать приказы мне не привыкать. В реале так общался со многими. А сейчас с удивлением поймал себя на мысли, что повелительный тон уходит из моей речи. Однако в данный момент мажорский опыт пригодился.