Игра втемную

– Не один, – сказал я. – За использование служебного положения осуждают без конфискации. А вот таможенника бы судили за взятку.

– Так им, сволочам, и надо, – заявил Носалевич.

В купе вошел таможенник.

– Саша, ты наркотики куда спрятал? – спросил Ваня.

– Дома забыл, – ответил я.

– Оружие, взрывоопасные предметы, наркотики, валюту, предметы старины, произведения искусства везете? – глядя перед собой, спросил таможенник.

– К сожалению, не имеем возможности, – ответил Носалевич.

– Поднимите, пожалуйста, полки, опустите, откройте сумку, можете закрывать, – и таможенник двинулся дальше по вагону.

– Саша, пойдем покурим, – с загадочным видом сказал Носалевич, великолепно знающий, что я не курю.

На перроне было темно и холодно. На каждую фигуру, появившуюся в дверях вагона бросились торговцы, наперебой предлагая выпить, закусить, покурить и вообще раскошелиться.

– Саша, нам просто необходимо шампанское.

– Вам – это тебе и еще кому?

– И тебе!

– Носалевич, прекрати юлить и называй вещи своими именами. Похоже, что ты собирался закадрить Нину.

– Ну почему сразу закадрить? Что за дикие отношения с женщинами. Кадрить или не кадрить. Просто общаться, как с приятной собеседницей.

– И со всеми приятными собеседниками ты пьешь шампанское? – я мог позволить себе язвить, потому что все деньги были пока у меня.

– С остальными я пью пиво.

Уловив в разговоре волшебные слова «шампанское» и «пиво», торговцы стали подтягиваться к нам.

– Тогда я куплю шампанское для твоей утехи и жареную курочку для своей.

На самом деле судьба курицы была мной решена давно. Это была не просто курица, это была неизбежная Приграничная Курица, и отказаться от нее было выше моих сил.

Мы купили все эти «излишества» и отправились в купе. Там нас подстерегала неожиданность: на столике уже лежала курица, еще что-то из еды и стояла бутылка шампанского. Нас ждали.

Дальнейшее путешествие прошло в теплой дружественной обстановке. Появление российского пограничника прошло почти незамеченным. Под шампанское шли обычные анекдоты. За компанию я тоже принял чуть-чуть, в нарушение правил. Нина молча слушала Носалевича, а мы разговорились с Володей. И сразу же потянуло запахом родных неурядиц. Ничего особенного – инженер на заводе. Делал танки, неплохо зарабатывал. Сейчас ездит в Россию за товаром.

– На заводе осталось процентов тридцать рабочих. После девяносто первого года исчезли заказы, не стало денег. Мы еще кое-как вертелись. Даже разработали новый танк.

– Военные тайны раскрываешь?

– Ага, совершенно секретная информация. Мы их даже две штуки построили. По нашим прикидкам, мы были лет на пять впереди планеты всей. Все эти «леопарды» и «абрамсы» не дотягивали до наших разработок на целую пятилетку.

– Ну и?..

– А у Украины нет денег на новые танки – это раз. Россия производит танки для себя сама – это два. А в-третьих, мы у себя производили только железо. Начинку всю нам присылали из той же России. Наших запасов хватило только на два танка. И все.

– И нигде нельзя больше эту начинку производить?

– Можно, на оптико-механическом. Только на его переоборудование уйдет пять-шесть лет. И наш танк будет уже не самым-самым в мире.

– А России новые танки не нужны?

– Не знаю. Может быть, и нужны. Только вот нужна ли нам Россия? Это ведь заграница, – Володя разлил по стаканам шампанское.

– Я слышал, вы теперь начали выпускать ковры?

– Ковры. В Нижнем Тагиле выпускают Т-72, в Ленинграде, пардон, Санкт-Петербурге, выпускают Т-80, с нашей башней, кстати. А мы выпускаем ковры. По слухам, наши два танка купили американцы через подставную иорданскую фирму. И их сейчас гоняют на полигонах.

– Может быть, еще все изменится? – предпринял я слабую попытку внести в разговор нотку оптимизма.

– Поздно уже. Недавно директор сказал: раньше мы не могли работать без денег, а теперь даже при наличии заказов не сможем ничего выпускать. Кадров нет, разбежался пролетариат, по рынкам. Вот такие дела.

– Такие дела, – повторил я за ним следом. И засмеялся от неожиданно пришедшей в голову мысли.

– Это сколько бы понадобилось бомб или взрывчатки, чтобы уничтожить такой завод, как ваш?

– Мало что взрывчатки. Еще бы пришлось инженеров отстреливать. Я недавно с парнем из КБ разговаривал. Наши попытались разработать новую башню. Исходя из нынешних финансовых и технических возможностей, пришлось заложить в проект сварную башню. Мы после войны ни разу не делали сварных, только литые. А сейчас уже не под силу. Убей, не пойму, это все выгодно. Что там наверху думают? Или не думают вовсе?

И такой безысходностью вдруг повеяло. Я вспомнил свой желтый конверт в сумке и вспомнил слова Юрки Швеца: «А где у нас сейчас порядок? Все развивается по твоей схеме, все по ней разваливается». И остается подвешенным в воздухе вопрос о том, кому это выгодно. Римское право совершенно перестало действовать в современном мире. Абсолютно. Или, может, просто я не владею всей информацией? Или, может, кому-то все-таки это надо?