Играем честно!

– Ну, вооот… – протянул папа. – Ну-ка, не кисни! Я не думаю, что до завтрашней игры, команда найдёт кого-то другого – это раз. Если бы они хотели обратиться к кому-то ещё, они бы это сделали и не трогали тебя – это два. Так что настраивайся на матч…

Денис кивнул и задал вопрос с подковыркой:

– А как же Чирков меня им отдал?

– Ему всё равно когда-нибудь придётся это сделать… И потом – твоим дублёрам тоже нужна практика… Ты лучше подумай, что матери скажешь, вот уж кто будет не в восторге!

Денис призадумался. Он никогда не слушал маму и совсем себя не берёг. И даже если очень сильно переживал из-за травм и поражений, всегда держался молодцом. Но она переживала ещё сильнее и в глубине души надеялась, что он когда-нибудь оставит хоккей. Ей вроде всё нравилось, даже сам этот вид спорта, и, если б сын в него не играл, она бы полюбила его ещё больше.

– Ну, не знаю… Я думаю, она поймёт, как это для меня важно…

За окошком мелькали чёрные и мокрые стволы деревьев и встречные автомобили. Денис вздохнул и вновь подумал о том, что теперь все его сверстники ему завидуют.

Тренер Чирков пришёл сегодня на тренировку злой и взъерошенный, рявкнул пару раз на защитников, которые вальяжно раскатывали вдоль синих линий, а потом неожиданно гаркнул в сторону разминавшихся вратарей:

– Ковалёв!

Денис аж подпрыгнул тогда, чем изрядно насмешил дублёров и тренера голкиперов. Неуклюже поднялся со льда, растеряв «блин» и клюшку, сдвинул маску на лоб, чтобы главный мог видеть его лицо. А тот как-то передёрнулся, и вид у него был такой, как будто он не знает, радоваться ли ему или плакать. И произнёс уже более сдержанно:

– После тренировки пакуй амуницию! Тебя «волки» на завтрашний матч вызывают!

Сначала у всех отвисли челюсти, включая самого Дениса. Потом команда загудела, кто-то подъехал поздравить, а кто-то зашептался по углам. И сразу стало понятно, кто ему друг, а кто – так…

– Пап, а ты сам-то рад? Или переживаешь больше?

– Конечно, рад! – улыбнулся папа, но как-то натянуто. И понимая, что сыну нужна поддержка, подбодрил: – Ты завтра играешь в матче за выход в финал! И когда ты выстоишь, это будет большой успех! Твой успех!

– А если…

– Без «если»! – отрезал. – Тебя вызвали в основу не для того, чтобы проигрывать!

Денис кивнул и мысленно поблагодарил папу. Он умеет найти нужные слова. Завтра будет самый важный день, и он постарается показать всё, чему уже успел научиться.

3 глава. Я же девочка!

Ромка в ярко-жёлтых резиновых сапогах плыл к автобусу, как теплоход, рассекая поверхность огромной лужи, которая почти превратилась в океан. Даня в кроссовках шёл за ним следом и аккуратно перепрыгивал с одного ледяного островка на другой. Сашин баул оттягивал ему плечо, а сама сестра безнадёжно отстала и ковыляла позади на неудобных каблуках, огибая лужу в обход и делая вид, что всё замечательно и ей совершенно некуда торопиться.

Когда Саша добралась до остановки, ждали только её. Из автобуса нетерпеливо высунулся Ромка и подал ей руку, буркнув:

– Давай бегом! Опаздываем уже!

Девочка ничего не ответила и позволила затащить себя в салон.

Обычно ребята громко галдели, смеялись и подкалывали друг друга. В этот раз внутри стояла тишина.

– Что?! – недовольно бросила она, заметив, что в её сторону повернулось два десятка лиц. Остановила взгляд на Даньке, рядом с которым сидел его друг, и начала наливаться спелым розовым цветом.

Дане было уже восемнадцать, и он почти целый сезон защищал цвета взрослой «Энергии». А его ровесник Иван Нестеренко играл с ним в одном звене. Мальчишки познакомились прошедшей осенью, когда Ваню пригласили играть в «Энергию», и сразу подружились. Иногда он бывал у Анисимовых в гостях, и почему-то в такие моменты Саше хотелось спрятаться подальше и не показываться ему на глаза. Вот и сейчас возникло жуткое желание стать невидимой.

На помощь, сам того не зная, пришёл Роман. Пропихнул её на переднее сиденье и усадил у окна, грозно зыркнув на партнёров и других представителей клуба. Саша устроилась поудобнее, расслабленно выдохнула и вытянула ноги.

Кто только додумался изобрести эти дурацкие каблуки? Ноги чуть не поломала, пока добрела от дома до остановки!

Натянув пониже юбку, насколько это было возможно, она сложила руки на бёдрах и покосилась на Ромку. Тот нервно дёргал ногой и странно поглядывал на её круглые коленки в прозрачных капроновых колготках. Она предупредительно покашляла, и он поднял взгляд.

– Что?! – шикнула она снова.

– Ты – как медведь, который залез в улей с пчёлами, – сверкнул он тёмно-серыми глазами и стащил с головы шапку, из-под которой показались взъерошенные светло-русые волосы.

Саша хмыкнула, скрестила руки на груди и отвернулась от него.

Всю дорогу она смотрела в окно, пытаясь привыкнуть к тяжёлым ресницам, обильно намазанным тушью, и не трогать лицо. На улице было солнечно, и под тёплыми весенними лучами снег плавился, как сахарная вата, оседал и грозился исчезнуть с лица земли в ближайшие пару дней.