Играем реальную жизнь в Плейбек-театре

Вопросы ведущего помогают определить историю во времении пространстве, но также они требуют от рассказчика его собственного ощущения истории. Ведущий может спросить: «Какое название носит ваша история?» или «Где заканчивается эта история?» Возможно, до этого рассказчик не думал о своем переживании в таких выражениях. Но когда его просят сделать это, он неожиданно обнаруживает, что этот отрезок его жизни имеет определенную форму, свое начало и конец, свой смысл. Его творческий порыв может быть подкреплен вопросом, адресованным к его воображению: «Мы знаем, что на самом деле вас там не было, но как вы думаете, что сделал доктор Фаско, когда прочел ваше письмо?»

После того как рассказчик выбрал актера на какую-либо роль в своей истории, ведущий обычно просит его в двух словах описать этот персонаж - не внешность, а его внутренние качества. Это особенно важно для ролей других участников истории, помимо рассказчика, потому что история не всегда раскрывает достаточно информации об этих ролях. «Пара слов» рассказчика - обычно два или три - помогают актеру «схватить» свою роль и сильно влияют на натуральность сцены. Бывает, что эта «пара слов» звучит неожиданно, привнося в историю новый поворот. Одна женщина выбрала актрису на роль своей матери, которая приехала побыть с ней после семейной трагедии. Ее описание матери было «холодная, отстраненная». Без этой информации актриса, вероятно, сыграла бы эту роль с традиционной материнской теплотой и заботой. Узнав о том, какой была мать, все мы смогли лучше понять рассказчицу и остроту ее переживания.

Иногда краткое описание персонажа - или себя - дает отличный повод проникновения в суть истории.

- Пара слов обо мне в этой истории? О, я была в шоке!

- От чего вы были в шоке?

Когда возникает история, ведущий чувствует глубину ее смысла. Иногда она вполне ясна, иногда скрыта. Ведущий может поддаться своему собственному любопытству, стать «наивным расследователем», как описала этот аспект роли ведущего руководитель австралийского Плейбек-театра Мэри Гуд[10]. То, что мы ищем, - некий контраст, некое напряжение между элементами истории, которое выделяет это переживание из опыта рассказчика и, возможно, преподносит ему свой урок.

Однажды мальчик рассказал историю о том, как его отец пришел к нему на празднование дня рождения. Казалось, что это – просто один из вспомнившихся ему счастливых моментов. Я спросила его о других днях его рождения. Оказалось, что это был единственный день рождения, на котором присутствовал его отец. Вот где была скрыта насущность этой истории, вот почему ее нужно было рассказать.

С другой стороны, ведущий также должен понимать, что история может быть очень простой, в ней может не оказаться ничего сверх того, что поведал рассказчик. Разумеется, вам не всегда нужно выискивать большую напряженность, как дотошному гиду, который слой за слоем покрывает маленькую жемчужину истории «психологическими» деталями.

Суть истории дает нам стержень, вокруг которого будет строиться ее форма. Она служит организующим принципом, который может придать сцене не только соответствие, но и большую глубину. Эстетическое чувство истории у ведущего - это одно из самых важных составляющих успеха действия, успеха одновременно в смысле искусства и человеческой правды, которые неразделимы в этой работе.

Конечно, не все зависит только от ведущего. Актеры тоже внимательно слушают. Как вы знаете, они обогащают действие своим эмпатическим и артистическим вдохновением, в особенности если это сплоченная, постоянно выступающая команда. Доверяя им, вы можете оставлять им большое поле самостоятельного выбора, кому и что изображать. Иногда ведущий может полностью доверить актерам выбор ролей, не задавая вопросов рассказчику. Но приобретая артистическую свободу, актеры теряют богатство интуитивного выбора, присущего рассказчику. Здесь может быть найден творческий компромисс. Рассказчик выбирает актеров на две или три главные роли. Тогда остальные актеры могут дополнить сцену теми ролями, которые подсказывает им их понимание смысла истории.

Будучи артистами театра, команда плейбек-актеров ищет элементы, которые могли бы усилить драматическое воздействие истории. Часто это означает, что они создают некую преамбулу или контраст к основному действию. Одна из историй была о том, как женщина уехала в командировку и звонила своему мужу из гостиницы по междугородней связи. В это же самое время из соседнего номера в гостинице раздавался шум, там парочка занималась любовью. Ведущий построил сцену так, что три места действия были представлены одновременно: комната рассказчицы, соседний номер, где обитали любовники, и спальня в родном доме женщины, в которой уютно расположился ее муж, окруженный домашними животными. Сцена представляла сочетание и контраст трех этих мест. Мы видели чувственность любовников, совершенно другую чувственность мужа, вокруг которого резвились кошки и собаки, изолированность рассказчицы и намек на ее собственное сексуальное желание.