Играем реальную жизнь в Плейбек-театре

В последовательности частей разыгрывания истории ритуал тоже играет важную роль. Как мы знаем из главы ««Сцены» и другие формы», действие состоит из пяти этапов. За интервью следует подготовка, в которой очень много ритуального, затем сама сцена, за ней - благодарность и последнее слово рассказчика. Постоянство такой последовательности создает структуру, внутри которой действие может быть вдохновенным. Без этого ритуала из пяти этапов и актеры, и рассказчик, и зрители могут почувствовать смущение и неуверенность.

Существенным элементом ритуала является музыка. Как мы говорили в предыдущей главе, ритуальный эффект музыки в Плейбек-театре связан с ее эстетической, выразительной функцией, но отличается от нее. Я не знаю, связано ли стабилизирующее, облагораживающее влияние музыки с тем, что мы осведомлены о ее использовании в религиозных и гражданских обрядах, или же в самой природе музыки есть нечто облагораживающее, и поэтому мы используем ее в таких церемониях. В любом случае музыка, особенно в начале, при завершении и при переходах значительно усиливает ритуальность момента. В такие минуты музыкант, как и ведущий, сознательно исполняет роль, подобную шаманской.

Освещение сцены - это еще одно дополнение к ритуалу. Свет приглушается - публика стихает, становится более восприимчивой, ожидающей. В течение действия освещение также формирует его художественную структуру. Так же, как и музыка, свет подсказывает: «Смотри внимательно! Это важно!»

Ранее я упоминала детей с эмоциональными расстройствами, которые регулярно приходили на выступления Плейбек-театра и которым всегда не хватало возможностей рассказать свою историю. Чтобы помочь детям справиться со своим разочарованием, когда их не выбирали в качестве рассказчиков, одна из участниц нашей труппы использовала свое положение школьного психолога, чтобы дать им дополнительный шанс и рассказать свою историю. Зайдя в класс, она собирала детей в кружок. Каждый, кто хотел, по очереди рассказывал свою историю. После каждой истории Диана пересказывала ее, добавляя элемент церемонии к своему пересказу. Дети были довольны этим. И хотя это не то же самое, как если бы они видели свои истории разыгранными на сцене, в то же время это отличается и от простого рассказа в частном разговоре. Это включение в ритуал, совсем незначительный, делает рассказ личной истории запоминающимся и приносящим удовольствие.

РИТУАЛ И СМЫСЛ

В то время, когда мы только исследовали значимость ритуала, особенно в последовательности разыгрывания сцены, мы были приглашены принять участие в японской чайной церемонии, чтобы посмотреть, что общего может иметь древняя традиция с той новой традицией, которую мы создавали. И хотя изящество чайной церемонии, несомненно, произвело на нас незабываемое впечатление, нашей реакции, по правде говоря, недоставало должного достоинства. Выяснилось, что нам трудно сохранять спокойствие перед лицом довольно напряженной торжественности официантов, таких же непрофессионалов, как и мы. Эта сложность дополнялась присутствием нового мужа одной из участниц нашей группы, который, как оказалось, питал особую страсть к костюмам. Сдержанно и с полнейшей серьезностью в ходе церемонии он указал на голый пол, на котором были разложены самурайские доспехи вместе с мечом.

Хотя мы испытывали некоторый стыд из-за попыток обуздать свое веселье, но я думаю, что подобная реакция у нас возникла вследствие разрыва между нашим экспериментированием неофитов, с одной стороны, и притязанием на приобщение к почтенной традиции - с другой. Нет ничего заведомо глупого в участии в упрочившихся ритуалах другой культуры. Абсурдной была наша неспособность признать, насколько ново и чуждо это было для всех нас. Каждый из нас, включая хозяев, имел лишь смутное представление о смысле этой церемонии, который был вложен в нее изначально.

Ритуалы существуют для того, чтобы заключать в себе смысл, даже если приходится конструировать его из несопоставимых элементов нашего опыта. Ритуалы - это «структуры наших ожиданий»[14]. Если ритуал оторван от контекста, в котором он создавался, если он не может оправдать свое существование в настоящий момент, он становится пустым и даже нелепым. Ритуалы, закрепленные в Плейбеке, возникли из потребностей и смыслов событий перформанса. Если когда-нибудь они начнут казаться бессмысленными или даже деспотичными, значит, основания для их существования утрачены.

Театральный режиссер Питер Брук говорит о том, что в древности функцией театра являлось обеспечение временного воссоединения сообщества, которое, как и все сообщества, в своей повседневной жизни живет раздельно. Но эта функция театра, говорит он, уже не выполняется, поскольку процесс разделения уже закончился и мы более не имеем общих ценностей, на которых могут строиться ритуалы. Вместо этого, говорит он, современные актеры должны найти новую «матрицу единения», которую теперь будут разделять и актеры, и зрители во время представления†.