Играй, Агата!

И сейчас ей снова предстоит сложнейший маневр: спуститься со своего четвертого этажа вниз, пройти через улицу и подняться на второй этаж в соседнем доме, где живет злая каргулья, то есть, учительница музыки тетя Ира. Это опасное и по-настоящему трудное приключение.

Агата снаряжается в дорогу: натягивает свой плащ-невидимку, сапоги-скороходы, перепоясывается отцовским военным ремнем с солдатской пряжкой. Деньги не потеряй, напутствует из-за закрытой двери кухни мама. Она курит и разговаривает по телефону, поэтому дверь закрыта. Вот и хорошо, не увидит, что Агата надела «запретную» куртку: страшную, с прожжеными угольками от костра дырочками, рукава уже давно коротки, а в карманах песок и камни. Но эта куртка – волшебная, в ней Агата похожа на мальчика-сироту, поэтому ее почти не замечают хулиганы и злые дядьки на улице. Агата туго скручивает свои сияющие волосы в бублик на затылке, а сверху натягивает капюшон. Можно выходить на тропу войны.

Приложить ухо к хлипкой двери из двух слоев «чистого дерьма» (по выражению бабушки), затаить дыхание и прислушаться: не дышит ли кто страшный на той стороне? Однажды Агата этого не сделала, распахнула не глядя, и в коридор ввалился чудовищный горный тролль, который, как оказалось, спал с жутким храпом, привалившись к двери снаружи. Агата даже завизжать не смогла от парализовавшего ее ужаса, метнулась в свою комнату, забилась в крохотную щелку между письменным столом и подоконником и просидела там невесть сколько. Когда все же пришлось выползти, мерзкого тролля уже не было в коридоре, наверное, проснулся и ушел по своим делам. Но с тех пор Агата всегда проверяет, свободен ли проход.

Вроде тихо. Агата неслышно поворачивает ключ, открывает дверь на два пальца и высовывает наружу по очереди ухо, нос, глаз, и вот уже она вся просочилась на лестничную площадку. Здесь полумрак и пахнет кошками, помойкой и отходами жизнедеятельности троллей. Очень важно стать не просто невидимой, а еще и неслышимой, чтобы бесплотной тенью проскользнуть все опасные ловушки: скандальную тетку Наталью на четвертом, которая следит в глазок, не собирается ли кто подбросить ей мусор под дверь, хулиганов братьев Махно (опять бабушкино выражение) на третьем, они тоже караулят, чтобы выскочить с бандитскими воплями на площадку и хохотать потом вслед, когда испуганные старушки или девочки спотыкаясь летят вниз по лестнице, очередного пьяного тролля, который не смог вскарабкаться к себе на этаж и заснул прямо поперек прохода.

Если все благополучно, если в темном закутке на первом этаже под лестницей не прячется вонючий гоблин, который почему-то постоянно норовит распахнуть плащ и показать Агате нечто отвратительно-розовое и дымящееся, если дверь подъезда удается распахнуть с первой попытки, Агата вываливается на улицу. Здесь злое колдунство немного ослабевает, светит солнце, бездомные дворняги независимо шастают между помойками, бабульки вполне человеческого вида несут свою стражническую службу на лавочках перед подъездами. Бабульки – это хорошо. Они хоть и сплетницы и всегда замечают, кто, куда и в чем пошел, но могут защитить, прикрикнуть на злыдней из третьего подъезда, в случае чего. Бабушка Агаты иногда может с ними посидеть, хотя мама и настаивает, что «мы другой крови». Агата не очень понимает, что это значит, скорее, чувствует, что это так, но в чем различие – неизвестно. Несколько раз она слышала в спину шипение «жидовка проклятая», но слово незнакомое, записала в словарь с пометкой «ругательство».

Теперь уже одна легкотня осталась: пересечь двор, войти в чистый и светлый подъезд башни, где живут «кооперативщики», быстро взбежать на второй этаж, перевести дух и позвонить в дверь ведьмы.

* * *

Тяжелая дверь обита драконьей кожей, по центру блестящими гранеными гвоздиками выложен магический знак. Дверь приоткрыта, Агата осторожно входит в увешанную всякими ведьмовскими побрякушками прихожую и останавливается: прямо на пороге большой комнаты сидит огромный кот (не черный, а разноцветный) и смотрит на нее не мигая. Обойти? Заговорить? Фиг знает, кот ли это вообще или кто-то из домочадцев ведьмы. На всякий случай Агата прислоняется спиной к двери и вежливо говорит: «Добрый день!». Кот перекладывает хвост справа налево и молчит. Но взгляд не отводит. Шуршит бисерный занавес и из дальней комнаты выходит тетя Ира. А, это ты, равнодушно говорит она. Проходи, открывай ноты, я сейчас подойду. На ведьме блестящее длинное платье-халат, оно не очень плотно запахнуто на груди, видна самая обычная, мятая белая ночнушка, такая же, как у Агатиной мамы. Эта ночнушка внезапно отменяет морок, напавший на Агату, паралич отступает, кот оказывается просто котом и с просительным мявом бежит за хозяйкой: мияяяса мнеу! Агата усмехается и уже совершенно свободно проходит в комнату, где стоит старинный инструмент с канделябрами и пунцовым бархатом за деревянной решеткой.

Бесконечно тянется время урока.