Играя на струнах души

Дверь открывается, и перед тем, как она закрывается, Эллиот говорит:

— У Итана фетиш на детей.

— Что?! Нет!

Эшли и Бен фыркают и смеются до истерики.

— Возможно, — говорит Эшли между вдохами, — мне следовало… уточнить.

— О, это просто замечательно. — Я допиваю остатки кофе и опускаю чашку в раковину. — Очень смешно, ребята. Реально, блядь, смешно.

Я запираюсь в ванной, гадая, будет ли этот тур и дальше превращаться в чистый ад или удача наконец-то изменится.

ТЕЙЛОР

План возмездия пришел мне в голову вчера вечером, когда я рылась в корзине для мусора.

На каждом шоу фанаты бросают на сцену всевозможные вещи — по большей части бесполезные, если только кому-то не нужны тридцать семь пар стрингов и нижнего белья без промежности. В рамках своей работы я просматриваю корзину, чтобы отобрать письма поклонников для артистов. Мой отец заставлял меня делать это в детстве, вероятно, чтобы занять меня. Не думаю, что те письма, которые я выбирала, когда-либо попадали к кому-либо из участников группы, но мысль о том, что кто-то нашел время написать о своих чувствах, чтобы поделиться ими с совершенно незнакомым человеком, который создал музыку, влияющую на жизнь этого человека? Как кто-то мог просто выбросить их?

И вот, когда рылась в корзине для мусора, я увидела то, что мне было нужно, лежащее там, как средневековый меч возмездия. Предмет взывал ко мне. Вдохновил меня.

Я стою в темноте у сцены в тот момент, когда Джесси Ли и его группу только что вызвали на сцену. Мой желудок скручивается в узел от нервов и головокружительного волнения. Сейчас самое подходящее время. Моя расплата спрятана под моей безразмерной толстовкой, и если бы не было так темно, кто-нибудь мог бы заметить ее из-за размеров.

Поворачиваю голову, чтобы посмотреть, идет ли группа. Они будут здесь с минуты на минуту. Сейчас у меня есть шанс.

Я бросаюсь к микрофонной стойке Итана на сцене, вытаскиваю предмет из-под своей толстовки и достаю сверхпрочную стяжку, чтобы закрепить его на месте. Все действие занимает может секунд десять, прежде чем возвращаюсь за кулисы. В этот момент Итан и Райдер выходят из-за угла.

— Какого хрена, Томми? — неодобрительный голос отца раздается у меня над ухом, когда я бочком подхожу к нему.

— Пришлось перепроверить микрофонный провод. Интуиция подсказала.

— И что?

— Все было в порядке, но лучше перестраховаться.

Он быстро сжимает меня сзади за шею. И я молюсь, чтобы, когда на сцене зажжется свет, мой отец не сложил два и два и не уволил мою задницу.

Рация на его бедре срабатывает, и он поворачивается, чтобы ответить на звонок, оставляя меня в полном одиночестве, когда мимо проходит Итан. Коротышка передает ему бас-гитару, и парень перекидывает ремешок через голову, а затем замечает меня. Черт. И теперь он идет в мою сторону.

— Как дела, Томми? Пришла, чтобы оторваться?

— Совсем наоборот. Я под кофеином, а твоя музыка всегда умудряется усыпить меня.

По его лицу расползается ухмылка, как будто что-то из сказанного мной вызвало образы, которые ему нравятся.

— Итан, быстрее! — зовет распорядитель сцены.

Я слегка машу этому ублюдку.

— Не подавись!

Смятение искажает его черты, но парень не просит разъяснений, прежде чем отправиться на сцену. Скоро все станет ясно.

Я отступаю назад, погружаясь в темноту еще глубже, чтобы иметь возможность бежать как черт от ладана. Райдер играет краткое вступление, и вскоре на сцене вспыхивают огни, и группа в унисон берет первую ноту. Из динамиков доносится ровный голос Джесси — всего пара строк, прежде чем он смеется. Сильно.

Музыка останавливается.

Толпа сходит с ума.

Паника наполняет мои вены. Моя выходка — это слишком. Я зашла слишком далеко и вернусь в Лос-Анджелес первым же рейсом, как только Итан сдаст меня Бренту, менеджеру тура.

Если это так, то я вполне могу наслаждаться последствиями.

— Итан, братан… — Джесси смеется так сильно, что едва может говорить. — Я тебя не слышу, чувак. Говори в микрофон.

Итан приближается к гигантскому фаллоимитатору, прикрепленному к стойке микрофона, открывает рот, чтобы заговорить, качает головой, смеясь, и говорит Джесси:

— Я не могу этого сделать.

Я облегченно вздыхаю, услышав юмор в его голосе.

— О, да ладно тебе… — Джесси все еще истерически смеется. — Говори в микрофон, толпа тебя не слышит.

Итан указывает на гигантский резиновый фаллоимитатор перед собой. Толпа ревет. Он сжимает его и пытается снять со своего микрофона, создавая впечатление, что он мастурбирует. Наконец парень приближает свой рот к нему, смеясь.

— Он не отрывается².

Райдер откидывает голову назад, смеясь.

— Для этого требуется нечто большее, чем поглаживания, чувак, ты должен это знать, — говорит Джесси, все еще смеясь.

— Эта штука похожа на гребаную ракету, — говорит Итан в свой дилдо-микрофон. — Не хочу, чтобы это было где-то рядом с моим ртом.

— Все так говорят, — язвит Джесси.

Они обмениваются шутками, пока Медведь не достает кусачки. Итан хватает освобожденную секс-игрушку, изображает ею непристойные жесты и бросает в толпу.

В конце концов они перестают смеяться, и Джесси говорит: