Играя на струнах души

— Прости, я сержусь не на тебя. — Слова приходят быстро, как будто он боится, что если не поторопится и не скажет их, то я могу убежать. Его рука тянется к моему плечу, как будто он собирается прикоснуться ко мне, но опускает ее и рычит. — Восемь лет, а ты уже сама себя воспитываешь. — Он поворачивает свое бородатое лицо ко мне. — С этого момента все будет по-другому. Теперь ты будешь жить со мной.

— Жить с тобой где?

Мама всегда говорила, что папа живет в дороге. Когда я спрашивала, могу ли навестить его, она отвечала: «Дорога — не место для ребенка».

Он жестом приглашает меня следовать за ним, запихивая в мусорный пакет всю одежду, которую может найти.

— Пока мы пойдем в гостиницу. Мне нужно сделать несколько звонков, кое-что уточнить. Мы отправляемся в дорогу через пять дней.

Я представляю себя спящей на обочине дороги, как люди, которых вижу в центре города, когда мама заставляет меня идти с ней по делам. Не хочу плакать перед папой, но слезы жгут глаза.

— В дорогу? — Я рада, что мой голос не дрогнул.

— Боюсь, это единственный вариант. Гораздо лучше, чем оставлять тебя здесь.

— А как же школа?

— Школа жизни, малышка. — Он завязывает мешок и перекидывает его через плечо, как мрачный Санта-Клаус. — Последний шанс прихватить все, что хочешь взять с собой.

Я стягиваю подушку с кровати и всовываю босые ноги в кроссовки.

— Ты готова?

Киваю, боясь, что, если заговорю, мой голос будет дрожать. Я нечасто вижусь с мамой, а с папой и того реже. И даже почти не знаю его, а теперь должна жить с ним на обочине дороги.

Что, если папа злой? Что, если он узнает меня и я ему не понравлюсь? Что, если он попытается вернуть меня, но мама переедет, и я не смогу ее найти?

Я иду за папой по квартире. Мамы там нет, чтобы попрощаться или схватить меня и не отпускать. Ее сумочка и ключи исчезли.

Снаружи воздух кажется тяжелым, что трудно дышать. Место, где мама паркует свою машину, пусто.

— Пойдем, Томми. — Его голос тише. Может быть, ему тоже грустно. Он сжимает мою шею сзади. — Не думай о ней больше.

Мои губы дрожат, а слезы на глазах становятся слишком тяжелыми, чтобы их сдержать. Папа ведет меня к блестящему синему пикапу. Бросает мою сумку в багажник и открывает дверь, чтобы я забралась внутрь. Сиденья мягкие и пахнут духами.

Мы отъезжаем от моего дома, и я спрашиваю:

— Где мама?

Он крепче сжимает руль.

— Она сделала свой выбор.

На самом деле он хочет сказать, что она не выбрала меня.

ГЛАВА 1

Сегодняшний день

ИТАН

История моей жизни.

Я сижу за столом в подвальном помещении «Эксел Энерджи-центр» в Сент-Поле и занимаюсь своими гребаными делами. Вся гастрольная команда Джесси Ли — все, от тур-менеджера до бэкграунда, группы разогрева и ассистентов — собрались в одном месте, чтобы поужинать. Я весь день с нетерпением ждал сэндвича.

— Твое отношение — отстой.

Эти три слова — единственное предупреждение, которое я получаю перед тем, как меня ударяют по затылку, от чего мой трехслойный сэндвич разлетается на куски.

— Какого черта! — Я расстроен не из-за удара, а из-за того что уронил свой гребаный сэндвич, и теперь мне придется думать, как сложить его заново. И давайте будем честными, вы никогда не сможете заново сложить идеально сложенный бутерброд.

Джесси опускается на сиденье рядом со мной, кладет предплечье на стол и наклоняется ближе.

— Наша первая неделя в туре, а ты уже ведешь себя, как надутая капризная сучка.

Хлеб, индейка, бекон, хлеб, салат… черт, все неправильно. Хлеб, индейка, листья салата, бекон, хлеб… черт! Я отталкиваю испорченную еду и скрещиваю руки, как… ну, как надутая сучка.

— Разве парень не может поесть в одиночестве?

Джесси хмурится, смотрит свирепо, наклоняет голову. Чувствуя себя так, будто меня осуждает отец, я отворачиваюсь.

— Это из-за Бена? — спрашивает Джесси. — Ты злишься, что Бен здесь вместо Криса.

Теперь моя очередь оскалиться.

— Нет, придурок. Твой брат играет в десять раз лучше, чем Крис, и я рад, что чувак дома, выздоравливает и пытается остаться женатым. Это просто… — Я качаю головой. — Я больше не вписываюсь туда. — Я дергаю подбородком в сторону стола, за которым сидит жена Джесси, Бетани, вместе с Райдером, нашим барабанщиком, и его женой Джейд. И брат Джесси, Бен, наш новый гитарист, и его жена Эшли.

— Будь я проклят, — говорит Джесси с улыбкой. — Ты действительно маленькая сучка. Поднимай свою задницу и иди есть со своей группой. — Он встает и снова отвешивает мне подзатыльник.

Я сжимаю челюсти и сопротивляюсь желанию бросить свою бутылку с водой ему в голову. Если бы мы были одни, то так бы и сделал, но в такой толпе кто-нибудь обязательно поделится этой историей в интернете. Нам не нужны слухи о том, что группа распадается на первой же неделе тура.

Я крепче сжимаю свою бутылку с водой и неохотно встаю. Несу свой испорченный сэндвич к их столику. Джейд замечает мое появление и отодвигает для меня стул.

— Закончил дуться? — спрашивает она с ухмылкой, когда я сажусь на предложенное место.

— Напомни как долго ты едешь с нами? — спрашиваю я.

Она щиплет меня за щеку.