Играя под дождем (ЛП)

Собираясь отказать ему, я начала колебаться. Я так боялась провалиться в колледже, что не давала себе волю. Математика не мой конек, поэтому мне пришлось напрягать задницу, чтобы получать нормальные оценки. Я училась и работала: худшее, что я делала, это напивалась на паре вечеринок, и спала с неправильными парнями.

У меня не будет другого шанса, как сейчас с Коди.

— Хорошо, — сказала я, нервно. — Что мне делать?

Его ленивая улыбка растянулась шире.

— Что угодно, чтобы почувствовать себя хорошо.

Это было не совсем то, что я имела в виду. Не глядя на Коди, я выхватила у него косяк и затянулась. Когда дым проник в горло, я сильно закашлялась.

Коди быстро сел, слегка раскачиваясь и передал мне пива, чтобы успокоить хрипы в горле. Он гладил мои плечи, а когда беспокойство в его глазах померкло, движение замедлилось до нежных поглаживаний.

— Ты в порядке?

Глядя на него, я медленно кивнула. Я перестала кашлять, хотя глаза по-прежнему слезились, но прикосновение его руки вызвало что-то другое.

Мы оба знали это, но не признавали.

— Да, я в порядке, — и сделала еще одну неуверенную затяжку, чтобы доказать это.

Я легла на траву, загипнотизированная солнечным светом, проникающим сквозь листья. Я почти видела свои надежды и мечты, дрейфующие в тумане надо мной, проплывающие рядом, но вне досягаемости.

— Голова гудит, — вздохнула я. — Это так хорошо… словно я лежу в теплой ванне… или дрейфую, как воздушный шар. Я могу просто уплыть, если кто-нибудь подрежет веревку.

Коди лег на спину рядом и повернул голову ко мне, веки отяжелели над его красивыми глазами.

— Вот почему это называется кайфом, красавица.

— Цвета такие удивительные — как картина, но ярче. Мы в нашей собственной картинной галерее.

Я почувствовала, как его пальцы переместились вниз по моей руке, обхватили запястье и наши пальцы переплелись.

— Если бы ты могла делать все, что хочешь, чтобы ты сделала?

Вздохнув, я чувствовала себя довольной, но все еще с примесью печали. Почему все хорошее так быстротечно?

— Я бы полетела во Флоренцию, — начала я, мечтательным голосом. — Это в Италии. Я бы проводила дни напролет в картинной галерее Уффици. Это самое удивительное место, один из старейших художественных музеев в мире. Там есть картины Боттичелли, Джотто и Леонардо да Винчи. Я бы ела макароны и выучила итальянский язык; каталась бы на скутере и жила в здании, которому сотни лет, и перестала бы быть скучной, старой Авой Лоутон.

Его пальцы с силой сжали мои, когда он повернулся на бок, чтобы посмотреть мне в глаза.

— В тебе нет ничего скучного, красавица.

Я громко фыркнула и захихикала.

— Да ладно! Быть бухгалтером, точно не интересно.

Коди не засмеялся. Он продолжал смотреть на меня с серьезным выражением лица.

— Если ты решишься на это, что ж, хорошо, но ты не должна отказываться от своей мечты, Ава. Жизнь слишком коротка, чтобы жить с сожалением. Ты должна поехать в Италию и жить своей мечтой. Ты всегда можешь вернуться и быть бухгалтером. Но предположим, что Италия не такая, как ты думаешь, это возможно?

Я села и сделала большой глоток пива, почувствовав сильную жажду.

— Я не хочу об этом говорить, — отрезала я и пожалела о резких словах. Мой голос смягчился, когда я посмотрела вниз, на своего прекрасного мальчика. — Расскажи мне о Коди Ричардсе. Кто он, на самом деле?

Я ткнула его в твердую грудь, и он захватил мою руку, кладя ее поверх своего сердца.

— Он просто обычный парень.

— Ты свет. Ты весь светишься.

Он мягко рассмеялся.

— Я думаю, что это сумасшедший разговор под травкой.

— Нет, это ты. Вот что ты за человек. Ты сияешь, и освещаешь все. Каждый видит это. Ты как солнце — с классной задницей.

Ух ты, трава действительно расслабила меня.

Он счастливо засмеялся.

— То есть, ты говоришь, что солнце светит из моей задницы?

— Да, — согласилась я, радуясь, что он понял.

Сделав последнюю затяжку, Коди затушил окурок и засунул его в карман джинсов.

— Я никогда не летал на самолете, — сказал он, тихим голосом.

— Правда? — слишком громко воскликнула я и мне пришлось приглушить голос. — На самом деле? Ты никогда не летал? Даже когда приехал в Сан-Диего?

— Неа. У нас была куча дерьма, поэтому мы ехали из Джанкшен-Сити на моем грузовике.

— Если ты никогда не летал на самолете, то почему хочешь выпрыгнуть из одного?

Мой голос звучал так, словно я жаловалась, но по его мимике я поняла, что он улыбался.

— Я хочу испытать это. Должно быть круто, лететь над землей и не быть привязанным к чему-то, просто путешествовать через пространство, словно ты невесомый и у тебя есть крылья.

— Ничего подобного, — настояла я. — Путешествие на самолете, означает быть запертым в железяке с вонючими людьми и молиться, чтобы долететь живым.

Он рассмеялся.

— Ни за что! Это потрясающе. Ты взлетаешь в одном месте, а оказываешься совсем в другом — за океаном или в другом часовом поясе. Это похоже на магию.

— Я люблю твой взгляд на вещи, — вздохнула я. — Хотела бы я, быть такой.

Я прижалась ближе к Коди, так, что моя голова покоилась на его плече, а его рука была обернута вокруг меня.

— Ты должна найти тот луч надежды, красавица.