Играя с огнём

Оказывается, ничего подобного и близко не испытывал я в тот момент в сравнении с тем, что теперь меня пробило. Будто наизнанку вывернуло, выпотрошило и размазало по земле. И даже уход в Грани показался весьма заманчивым обстоятельством. Лишь бы только не знать, что солнечной девочке причинили непоправимый вред. По моей вине.

Задохнётся…

Метнулся в сторону, нисколько не задумавшись о том, в верном ли направлении вообще подался… А спустя пару минут плутания по местности парковой зоны наткнулся на… свежезакопанную могилу.

Обратно человеческий облик вернул, уже будучи почти совсем рядом с той, кого не уберёг. Не думал вовсе даже что делаю. Просто принялся раскапывать. Не уверен, сколько времени это заняло, но казалось, будто вся вселенная остановилась, подло оттягивая тот момент, когда я смогу вытащить из земли перепачканную Ангелину.

Девушка к этому времени уже не дышала. Руки и ноги оказались стянуты кабельными стяжками, от которых я избавился первым делом. В груди пекло так, будто это я под толщей земли находился, а не моя пара и ещё нерождённый сын. И так и не выбрался оттуда.

Усилием воли заставил себя отринуть все эмоции, сосредоточившись на главном — возвращении к жизни серой волчицы. Снова и снова заставлял её дышать, вместе с тем откровенно моля Лунную вернуть мне тех, кто дороже собственной жизни.

Уж лучше бы мою забрала…

Но секунды шли одна за другой, а ничего не менялось. Для меня это время так и вовсе растянулось в новую бесконечность, пока я пытался вернуть Ангелину. Единственное, что вселяло надежду — я улавливал сердцебиение малыша.

Вдыхал и вдыхал в лёгкие своей пары воздух…

И не понял в какой момент всё изменилось. Просто неожиданно моё запястье перехватила рука девушки, а сама она жадно и с хрипом принялась втягивать в себя кислород, глядя на небо широко распахнутыми глазами.

— Живая… — выдохнул, не слыша собственного голоса.

Сердце в груди билось так бешено, что ритм отдавался в ушах.

— Живая… — сгрёб девушку в объятия, уткнувшись носом в её шею. — Живая… — раз за разом повторял одно и то же. — Живая…

И я теперь тоже.

По-настоящему живой.

— Раф… — по-прежнему задыхаясь, произнесла Ангелина едва слышно, переведя свой взор на меня. — Ты… — никак не получалось у неё справиться со своим дыханием. — Я… Ты… Прости… меня… — с паузами сказала и тут же громко разревелась.

Прижал к себе её крепче и поднялся на ноги.

— Ты сейчас, главное, дыши глубже, ладно? — предложил миролюбиво и ласково погладил её по голове, прижавшись губами к виску. — Дыши, маленькая моя, дыши, — приговаривал тихонько, пока шёл по тропинке.

— Дышу, — продолжала глубоко втягивать в себя воздух. — Дышу, — повторила плаксиво. — Я дышу, — разревелась пуще прежнего.

— Уже всё. Всё прошло. Не плачь, родная, — продолжил успокаивать, вновь и вновь целуя прекрасное личико. — Больше такого не случится. Не позволю, — снова провёл по спутавшимся прядкам. — Прости, девочка. Я виноват, — повинился.

Девушка всё это время продолжала плакать, при этом шумно втягивая в себя воздух.

— Я больше никогда-никогда от тебя не сбегу, — заикаясь от плача, но уже довольно ровно проговорила она немного погодя. — Честно-честно. И в Рио уеду, если хочешь, — дыхание её уже почти восстановилось. По крайней мере, волчица больше не сипела при каждом новом вдохе. — И… Ты ранен?! — вдруг воскликнула дрожащим голосом, заметив рваные полосы на моей шее. — И сильно! — разволновалась больше прежнего и, извернувшись, заглянула мне за спину.

Столько неподдельного ужаса я ощутил в ней.

Самому не по себе стало!

— Ерунда. Если уж я выжил после того, как Селене метку оставил… — отшутился, поспешив заверить, что всё в порядке. — После этого можно уже ничего не бояться.

На этот раз эмоции пронзило чистейшей яростью, переходящей в желание крушить.

Ого, сколько агрессии…

— Что?! — прошипела возмущённо Ангелина, резко рванув из моих рук. Едва удержал, крепче прижав к себе. — Вы ещё и метками обменялись помимо помолвки?!

Прежде, чем ответить, пришлось вдохнуть глубже, стараясь не реагировать на вспышку чужих эмоций, которые ощущались слишком остро… Как бы глупо то не звучало, и сам себя был готов придушить в этот момент!

— Это был всего лишь банальный укус в плечо, чтобы до некоторых безумцев дошло, что даже истинную пару можно потерять, — отозвался, наконец. — Ничего больше.

Серая волчица ещё с некоторое время прожигала меня нечитаемым взором.

Ярость сменилась злостью и нотками досады. Но и они испарились почти сразу, оставив на своём месте излишнее спокойствие, больше напоминавшее затишье перед бурей.

— Да плевать, — безэмоционально отозвалась Ангелина по итогу своих размышлений.

Зато плакать и беспокоиться обо мне перестала!

— Плохая из тебя лгунья, синьорита референт, — покачал головой.

— Ну, я ж не такая опытная в этом вопросе, как вы, синьор Оливейра, — язвительно протянула она. — Ничего, у меня девять веков впереди, чтобы научиться этому ремеслу, — отвернулась.

Пусть и медленно, и довольно спокойно уже, но по-прежнему продолжала глубоко втягивать в себя кислород.