Играя выбери игру

Сашка пожал худую руку Стивена-Степки и принялся вертеть головой по сторонам. Зона прилета международного аэропорта Шах Аманат, что неподалеку от Читтатонга, напоминала зал ожидания автостанции украинского райцентра в пятницу вечером, разве что вместо бабок с тележками и студентов зал наполняли бангладешцы всех мастей. В глазах рябило от ярких пятен – женщины разных возрастов в цветастых сари, мужчины в длинных рубахах и шароварах, а иногда тоже в юбках. Между ними ползали, бегали, сидели, лежали или бились в истерике сотни детей. Красное, желтое, зеленое, белое – все контрастировало с темнокожими местными жителями и, в сочетании с наполненным пряными запахами влажным воздухом, взрывало привычные шаблоны восприятия. Сашка ухмыльнулся – недостатка в клиентах человендингового автомата тут точно не будет.

Спустя полчаса они ехали по узкой трассе, периодически съезжая на обочину. Пропускали несущиеся по встречной полосе автобусы и грузовики, громкие и разноцветные, как жители Бангладеша. Стивен-Степка вел старенький джип «Тойота» сквозь бесконечный ливень, то и дело протирая запотевшее стекло тряпкой.

– Сезон дождей, – почти извиняясь, пояснил он, – Уже почти заканчивается, через пару недель будет полегче.

В машине было ужасно душно, Сашка каждые тридцать-сорок секунд открывал окно, впуская глоток свежего воздуха вместе с литрами дождя и закрывал его снова. До лагеря беженцев Кутупалонг было пять часов пути и, устав от скачков адреналина перед несущимися прямо на них встречными лихачами, друзья заснули на заднем сиденье.

Сашка очнулся от того, что кто-то тыкал в него палкой. Перед ним стояла чумазая девочка лет шести. Ливень стих и он зажмурился от яркого солнца. Машина была пуста.

– Привет, – Сашка помахал девочке и улыбнулся.

– Туми ки санта? – серьезно спросила девочка.

– Ага, Саша я, – радостно закивал он.

Девочка мгновенно развернулась и побежала к разноцветным баракам, похожим на металлические гаражи, выкрикивая: «Санта эше геце!». Сашка вылез из машины. Встречавший его запах специй сменился резким запахом помойки и, развернувшись, он понял, почему. За импровизированной парковкой в природном каньоне из коричневой глины чернела огромная свалка. Очевидно сюда сбрасывал мусор весь стотысячный лагерь.

Из гаражей начали появляться местные жители. В основном это были старики, женщины и дети. Девочка, оживленно жестикулируя и показывая на Сашку, что-то объясняла им. Спустя пару минут вокруг машины собралась толпа, которая изрядно шумела. Каждый считал своим долгом дотронуться до Сашки, и тот уже начал понемногу опасаться столь повышенного внимания. Наконец, продираясь сквозь глазеющих на Сашку бенгальцев, в толпе показался Стивен.

Американец внимательно выслушал взволнованную речь девочки, посмотрел на Сашку и рассмеялся. Затем, объяснив что-то собравшимся на бенгальском, он подошел к нему. Толпа, недовольно ворча, стала расходиться.

– Наврин думает, что ты Санта Клаус! Я много ей рассказывал о нем, – продолжая смеяться, объяснил он Сашке. Тот провел рукой по заросшей физиономии и решил сегодня обязательно побриться.

– Наврин?

– Да, это маленькая ходячая неприятность, – Стивен обернулся и прокричал, – Наврин, эхане эсо!

Девочка прибежала почти мгновенно, обняв Степку за ногу. Она скорчила Сашке гримасу и показала кулак.

– А почему в лагере только старики, женщины и дети? Где мужчины?

– Работают в Читтатонге, – Стивен-Степка указал куда-то за коричневые холмы, – в доках на разборке кораблей.

Сашка пытался разглядеть там остатки кораблей, но кроме холмов и бесконечных бараков под ними не увидел ничего. Хотя стоп, еще он увидел Верку!

– Ах вот вы где! – она подошла и погладила Наврин по волосам, – Сашка, пойдем, покажу, где нас поселили. Верка успела переодеться в комбинезон с нашивками Красного Полумесяца, перетянутый широким ремнем. Ремень коварно подчеркивал ее фигуру, и Сашка ненадолго завис, бесцеремонно разглядывая повзрослевшую одноклассницу.

– Я тебе не мешаю? – рассмеялась Верка, – Пойдем уже! Увидимся за ужином! – махнула она Стивену, увлекая за собой Сашку. Американец помахал им в ответ и, посадив Наврин на плечи, пошагал к баракам.

Они завернули за угол проржавевшего барака, шагая по узкой протоптанной тропе. В низине показался палаточный городок волонтеров. Откуда-то из глубины бараков послышался голос муэдзина, и Сашка удивленно посмотрел на Верку.

– Большинство беженцев из Мьянмы – представители народа рохинджа, они исповедуют ислам, – пояснила она.

Из бараков начали появляться их обитатели, расстилая циновки прямо на мокрой глине. Верка и Сашка подошли к лестнице на краю оврага, и под хоровое «Аллаху акбар» стали спускаться к своим палаткам.

– Вер, а ты не знаешь, где тут можно железные боксы достать? Вот такие примерно, – Сашка показал габариты руками.

Улыбка сошла с лица Верки, и она наклонилась, чтобы поймать его взгляд.

– Ты что? Ты серьезно сюда приехал делать свой человекинг? – она посмотрела на него с удивлением, словно не могла поверить в услышанное.