Играю втемную!

Посидев над символами около получаса, я осознал, что бездумно расшифровывать все знаки, без привязки к определенной группе его принадлежности не имеет никакого смысла. Частотный анализ проведен, повторяемости не обнаружено, ничего интересного и полезного мне это не дало, значит, работаем в комплексе над отдельно взятой магемой. За пару часов мне удалось полностью разобраться со структурой заклинания локального внепространственного объема, откуда, собственно и пришел в этот мир опасный демон, не по собственной воле, разумеется — уж очень ему было неуютно в наших реалиях, поэтому после потери над ним контроля оператором, мухой устремился в привычную среду. Не повезло ему, взорвался аки гаубичный снаряд. Интересно, маги, исследовавшие его останки, что-нибудь интересненькое там обнаружили?

— Уф-ф-ф! — стерев со лба несуществующий пот, я откинулся на спинку стула с тем, чтобы еще раз полюбоваться результатами проделанной работы.

По большому счету, назвать внепространственный объем узилищем, язык не поворачивается, скорее персональная Прорва для одного монстра, выбраться откуда по собственному хотению тот не способен, исключительно по воле мага, поместившего его туда. Иначе территорию радиусом полсотни километров с довольно сложным рельефом не назовешь. Теперь я примерно догадываюсь, для чего предназначены остальные магические формулы, заключенные в платиново-иридиево-паладиево… и так далее по списку элементов платиновой группы кругляш. Тварь большая, наверняка, прожорливая, а это означает, что должна иметь место пищевая пирамида, обеспечивающая её физическое существование, также привычные ей климатические условия, газовый состав атмосферы и еще множество иных жизненно-важных факторов. Иже со всем этим должен присутствовать блок абсолютного подчинения демона хозяину амулета. Вполне допускаю, что в амулет внедрен еще много всякого разного, но пока не расшифрую все магемы, полного представления о чудесном артефакте не получу. Во всяком случае, лёд тронулся, и слаба Богу. Всё оказалось не так страшно, как я накрутил у себя в больной башке. Впрочем, лучше все-таки перебдеть, чем, ну сами понимаете.

Только приступил к изучению следующей группы символов, раздался стук в дверь.

— Входите, не заперто. — Интересно, кого это принесло в мой законный выходной?

Дверь распахнулась, и на пороге нарисовалось чучелообразное существо, вроде бы женского пола. Судя по нашивкам, студентка четверного курса Философского факультета. Во всяком случае на ней присутствовала юбка, в остальном биологический объект вида хомо сапиенс представлял собой нечто среднего рода. Светить столь вопиюще невзрачной физиономией, фигурой гермафродита без талии, сисек и попы, вдобавок, кривыми ногами в век-то развитой магии, по моему глубокому убеждению, просто неприлично. Еще в бытность Ильёй Мурашкиным меня удивляло количество соотечественников, с отвратительной кариозной улыбкой. К концу двадцатого века стоматология в России сделала гигантский скачок по сравнению с тем, что было в СССР, и красивые зубы перестали быть проблемой для широчайших слоев населения, при этом многие индивиды по каким-то непонятным причинам не пользовались возможностью сделать себя немного красивее. В магическом мире избавиться от физических недостатков еще проще и без дорогостоящей пластики, тем более, для одаренной девушки.

— Студент Зубов? — существо уставилось на меня невыразительным взглядом мутных водянистых глаз цвета свежего гноя. Б-р-р!

— Так точно, красотка, именно Владимир Зубов.

Мой легкий троллинг был оставлен дамой без внимания.

— Так вот, Зубов, немедленно к ректору! — Выдала философиня приказным тоном, после чего тут же удалилась. И слава Богу.

Собираться долго не пришлось, лишь физиономию сполоснул прохладной водицей, дабы выглядеть как можно бодрее, после чего направился в указанном направлении.

— Ну здравствуй, Владимир Зубов, — поприветствовал меня с порога Константин Константинович.

— Здгавствуй, Владимиг! — Ага, мой декан также присутствует в кабинете ректора. Интересно, чем именно для меня это чревато. Ну никак не может это быть простым совпадением.

— Здравия желаю, ваши высокопревосходительства! — по-военному рявкнул я. На что оба ученых мужа осуждающе поморщились, давая понять, орать в храме науки не есть комильфо. Однако, от устных замечаний воздержались.

Судя по направленным на меня суровым взглядам Блинова и Тернового, грядущая наша беседа ничего хорошего для меня не обещает. Прям пара заядлых энтомологов с интересом следят за последними движениями только что наколотой на булавку бабочки, предварительно поспорив сколько времени та проживет.

— Ну рассказывай, студент Зубов, что нам теперь с тобой делать? — ну да, точно энтомологи.

— Я вас не очень понимаю, Константин Константинович. Дуэль с Потоцким была проведена согласно всем параграфам утвержденного Государем Императором кодекса. А то, что студент пытался применить против меня запрещенный артефакт, так и не моя вина вовсе…