Играющие тени

«С конца 1960 года качество образования начало ухудшаться во всех развитых странах, принадлежащих Евро-Атлантической цивилизации. (Любопытно отметить, что степень абстрактного мышления у выпускников средней школы линейно ухудшалась при направлении восток-запад). При попытке исправить складывающееся положение был запущен „кадровый пылесос“ — привлечение к обслуживанию нужд промышленности и науки зарубежных специалистов. Тем самым было организовано мощное, все усиливающееся „человеческое течение“, направленное с востока на запад, в ближайшей перспективе сравнимое по объему с потоком эмигрантов в период колонизации американского континента. Причем, в данном случае из Европы выкачивается наиболее образованный слой населения, то есть человеческий капитал»[67].

Большинство современных исследователей сходятся во мнении, что ресурсов (в современной России) для ответа на американский вызов (на так называемый рост «управляемой напряженности»), а равно как и на китайский вызов[68], который будет постоянно нарастать, у современного Кремля нет[69].

Одной из главных причин резкого ослабления власти в СССР и России стал информационно-языковый кризис. В свое время один из последних руководителей СССР Ю.В. Андропов определил это так: «Мы (руководство) не знаем общества, в котором живем». В СССР с середины 50-х к концу 80-х годов XX расхождение между языком и понятиями власти и языком населения достигло критического уровня[70].

В настоящее время возникла крайне негативная геополитическая ситуация.

Первое: Америка (первый центр силы) не верит, что Россия добровольно ликвидирует свое цивилизационное ядро и надолго примет роль периферийного, сырьевого придатка Запада. Ситуация осложняется устойчивым ростом антизападных настроений вызванных неудачным ходом реформ в России и крайне ошибочными представлениями некоторой части западного руководства, что «территория РФ к востоку от Урала должна в XXI веке стать для Запада тем же, чем в XIX веке были для США Аляска и Калифорния» (Збигнев Бжезинский. «Выбор: Мировое господство или мировое лидерство»).

Второе: стремительное усиление Китая и Индии (в частности порождаемое быстрым ростом численности их населения), входит в объективное противоречие с глобализацией по американски. И здесь, с одной стороны, Россия — единственный реальный фактор «евразийского сдерживания» Китая, а с другой, «поглотив» стремительно пустеющий Дальний Восток и Сибирь, юго-восточный блок качественно усиливается.

«Перед современной западной экономикой стоят нечеловеческие цели!» — в работе «Будущее России» прозорливо заметил академик И. Шафоревич.

Каким-то малопонятным образом в XX веке произошло перемещение центра приложения хозяйственных усилий с непосредственного производства на символические торговые операции, реально ничтожно мало обеспеченные.

По стандартам 70-х годов 70 % стоимости потребительской корзины в США — приходилось на товары, а 30 % на услуги. Сегодня эта картина прямо противоположна.

Российский исследователь М. Калашников[71] считает, что «в 70-е годы XX века было надломлено научно-техническое развитие планеты, направленное на создание экологически чистой цивилизации… Современный Запад превратился в цивилизацию престарелых, диктующих свою политику. (Любопытно отметить, что в промышленно развитых странах рост численности населения составлял 0,3 %, а странах второго мира — более 1,6 % в год.)

Объем ассигнований на научные исследования в США с 1995 по 2002 годы уменьшился на треть. Если в 1973 году он составлял 11 % ВВП, то в 1993 уменьшился до 6 %»[72].

Некоторые современные исследователи считают, что «за последние пятнадцать, двадцать лет реальный сектор мировой экономики, если исключить из рассмотрения Китай, практически не рос.

Влияние научно-технического прогресса[73] на темпы роста экономики совершенно не ощущалось ни во всей мировой экономике, ни в США.

Объяснения этому может быть два. То ли нет реального научно- технического прогресса, то ли его способность влиять на рост экономики современного типа, динамика развития которой прямо и непосредственно определяется ситуацией на финансовом фронте, очень невелика. В любом случае, оценивая перспективы развития событий на мировом экономическом фронте, в перспективе пяти — десяти лет, можно смело не принимать в расчет фактор научно-технического прогресса»[74].

* * *